Павел Васильев - Сочинения. Письма

Сибирь, настанет ли такое,
Придет ли день и год, когда
Вдруг зашумят, уставши от покоя,
В бетон наряженные города?

Я уж давно и навсегда бродяга.
Но верю крепко: повернется жизнь,
И средь тайги сибирские Чикаго
До облаков поднимут этажи.

Плывут и падают высокие закаты
И плавят краски на зеленом льду.
Трясет рогами вспуганный сохатый
И громко фыркает, почуявши беду.

Всё дальше вглубь теперь уходят звери,
Но не уйти им от своей судьбы.
И старожилы больше уж не верят
В давно пропетую и каторжную быль.

Теперь иные подвиги и вкусы.
Моя страна, спеши сменить скорей
Те бусы
Из клыков зверей —
На электрические бусы!..

Ты смотришь здесь совсем чужим,
Недаром бровь тугую супишь.
Ни за какой большой калым
Ты этой женщины не купишь.
Хоть волос русый у меня,
Но мы с тобой во многом схожи:
Во весь опор пустив коня,
Схватить земли смогу я тоже.
Я рос среди твоих степей,
И я, как ты, такой же гибкий.
Но не для нас цветут у ней
В губах подкрашенных улыбки.
Вот погоди, — другой придет,
Он знает разные манеры
И вместе с нею осмеет
Степных, угрюмых кавалеров.
И этот узел кос тугой
Сегодня ж, может быть, под вечер
Не ты, не я, а тот, другой
Распустит бережно на плечи.
Встаешь, глазами засверкав,
Дрожа от близости добычи.
И вижу я, как свой аркан
У пояса напрасно ищешь.
Здесь люди чтут иной закон
И счастье ловят не арканом!
………………………………………………
По гривам ветреных песков
Пройдут на север караваны.
Над пестрою кошмой степей
Заря поднимет бубен алый.
Где ветер плещет гибким талом,
Мы оседлаем лошадей.
Дорога гулко зазвенит,
Горячий воздух в ноздри хлынет,
Спокойно лягут у копыт
Пахучие поля полыни.
И там, в предгории Алтая,
Мы будем гости в самый раз.
Степная девушка простая
В родном ауле встретит нас.
И в час, когда падут туманы
Ширококрылой стаей вниз,
Мы будем пить густой и пьяный
В мешках бушующий кумыс.

Качают над водою сходни
Рубах цветные паруса,
Мой друг — угрюмый, старый водник —
Рукой проводит по усам.

И вижу я (хоть тень акаций
Совсем заволокла крыльцо) —
Легли двенадцать навигаций
Ему загаром на лицо.

Он скажет: «Пошатались прежде…
Я знаю этот водный путь…»
Просвечивает сквозь одежду
Татуированная грудь.

Пока огней он не потушит
В глуби своих зеленых глаз,
Я буду долго, чутко слушать
Уже знакомый мне рассказ.

И мимо нас с баржою длинной,
Волны разрезав сизый жир,
Пройдет сторонкою старинный,
Неповоротливый буксир.

Устал, пароход… Колеса верт и шь
Ты медленнее и реже.
Грузно режешь быстрый Иртыш,
Воду зеленую режешь.
Если бы ветер сильней и лютей —
Ты закачался под валом бы
И закружил бы сейчас людей
У прутьев высокой палубы.
Но воды спокойны, и пристань — вон,
Такая босая и пестрая!
А ну-ка, давай залезай в загон
Напротив песчаного острова!
Боком, боком — с тяжелым храпом,
Боком, боком — к изогнутым трапам!
Как белый горячий конь После больших погонь.
Тише и тише… Команда: «Стоп!»
Взнуздан крепко канатной уздой.
И не успела с соседних песков
Еще убежать волна —
Быстрым потоком людских голов
Пристань уже полна.
Радость встреч тебе далека!
Ты деловито открыл бока.
Вот, зажимая горячий дых,
Ты принимаешь в пузо пуды…
…Быстро огни опрокинулись в воду,
И закачался протяжный сигнал.
Если прибавишь до полного ходу —
Шибче у берега стукнется вал…

Предупреждение? Судьба? Ошибка?
— Вздор!
Но недовольство тонко смыла мгла…
Приспущенные флаги штор
И взмах копыт во тьму из-за угла.

И острый полоз взрезал спелый снег,
Закат упал сквозь роспись ярких дуг.
Поспешливо придумать сквозь разбег,
Что где-то ждет далекий нежный друг…

Вот здесь встречал, в толпе других, не раз…
И вдруг его в упор остановил
Простой вопрос, должно быть, темных глаз
И кисть руки у выгнутых перил.

Конечно, так! Он нежность не увез!
И санки вдруг на крыльях глубины,
И в голубом церемониале звезд —
Насмешливый полупоклон луны.

И санки вкось. А запад ярко хмур.
Сквозь тихий смех: — Какой невольный час…
Даль зеркала и пестрый праздник дур
И дураков. Не правда ли, Данзас?