Саша Соколов - Рассуждение

потом можно в стиле реки, то есть плавно
и вместе с тем несколько, что ли, лукаво,
поскольку река безусловно с излуками,
и, наконец, скрупулёзно и тщательно, так,
как мыслит тростник, можно мыслить

на вашем месте мы выбрали бы стиль тростника,
желательно европейского, и о том никогда бы,
что говорится, не горевали, вы, к слову,
осознаёте, насколько он зыбок и зябок,
он, мыслящий по берегам, скажем, боден-зее,
не слишком отчётливо, нам ведь не довелось
побывать на означенном зее, а вам, и нам,
а вот мы посетили, и оказалось,
что всё так и есть, всё сходится:
на указанном зее тростник зябок и зыбок сугубо,
и если судить по его рассужденьям,
то мыслит не просто он скрупулёзно,
а скрупулёзно поистине и притом
упоительно неспеша, потому что спешить ему
некуда ровным счётом,
ибо куда же

ведь вышло, наверно, так, что тростник
догадался о самом важном: он понял,
что то, что должно было сбыться,
уже сбылось и творением завершилось,
и если складывается впечатление, будто
что-то ещё происходит, творится,
то это именно впечатление,
то есть не более, чем

ибо всё это было однажды в будущем, но,
побыв, миновало, кануло, обернулось былым
и бытует лишь в качестве заблуждений, иллюзий,
а что касается настоящего, то поскольку оно
без зазрения ускользает, постольку
пребыть в нём ничто не в силах

и понял, что так как творением завершён,
то по-своему совершенен, и что существа,
что мелькают в среде его, существа типа птиц,
насекомых типа, которые, в общем-то,
всё мельтешат, всё мелькают,
они совершенны тоже и тоже поэтому
более или менее зябки и зыбки, знобки и хрупки
и с ним одинаково одиноки

простите за откровенность, но, право же,
нам весьма и весьма отрадно, что вы не из тех
линнеев, которые насекомых и птиц,
лишь на том основании, что вторые
пернаты всегда, а первые зачастую,
приводят к общему знаменателю,
вносят в единый реестр, увы нам,
таких арифметиков далеко не мало,
особенно меж конторских служащих,
ах, сколько в них ещё верхоглядства,
начётничества

нет-нет, вы другой, вы ужасно чуткий,
мы выражаем вам нашу истинную приязнь,
и знайте: нам также небезразличен удел природы,
и если вернуться на берега, к тростнику,
то естественно будет спросить:
да про что же он там себе рассуждает,
поверите ли, про всё на свете, приятно слышать,
а что рассужденье, которое существует пока
только в замысле, было бы любопытно узнать,
имеются ли в этом деле подвижки,
а выражаясь конкретней,
когда и как вы надеетесь изложить нам
главное рассуждение

мы надеемся изложить его неспеша,
но в разумные сроки, точнее, как только,
так сразу, едва в нём затеплится необходимость,
не позже, не дожидаясь потом,
потому что потом, как подмечено прежде,
всечасно случаются отлагательства, заедают
текучка, быт, место имеет сиюминутность,
короче, всё как-то некогда, а когда
рассуждение наконец изложено,
выясняется, что теперь оно ни к чему,
ибо в моде не рассудительность,
почитаемая смешными умниками вроде нас
основаньем всех истин,
но истинное безрассудство

и это как раз на такие, не нужные никому
рассужденья где-либо нет-нет да укажут:
извольте, вот рассуждения, что никому
не нужны, потому что излишни, и се:
запоздалым каким-то календулам
рассуждения эти подобны

а где-нибудь вовсе не там и другими устами
и будто бы об ином, а по сути как раз об этом,
в той же связи: искренне, искренне тебе говорю:
неумолимы кифары, плачущие в тростниках
титикаки

и на вопрос: погодите,
да где вы тут уловили связь,
отвечается: потому что неправда,
что существуют событья и вещи,
явленья и существа, которые с остальными
явлениями и существами никак не связаны,
это не правда, а ложь,
ибо связано всё на свете:
что ни возьми, то и связано

так что вот так вот, таким приблизительно
образом, раз уж такое дело,
позвольте только заметить, что связано
столь взаимно и мастерски, что перехватывает
дыхание, не хватает воздуха, света, тепла,
пусть чаще всего и вчуже,
что ж, вам виднее,
и это пусть тоже,
пусть