Иоганн Гете - Собрание сочинений в десяти томах. Том первый. Стихотворения

Ты властному стремленью
Двойной язык дала,
Избравший жизнь мишенью,
Разящий, как стрела.
Что я сказал — не ново,
Исхожен этот путь.
Открыл его — ни слова!
Иди и счастлив будь!

Как в зеркало, с наслажденьем
Гляжусь я в него, словно там,
Удвоенный отраженьем,
Мой орден видится нам.
И я не от самохвальства
Себя же ищу здесь во всем,
Но песни люблю я сызмальства
И дружбу — а здесь мы вдвоем,

И в зеркало если гляжу я
В дому опустелом вдовца,
Я вижу ее как живую,
И рад бы глядеть без конца.
Но чуть обернулся — хоть тресни:
Исчезнет — и не видна!
Опять гляжу в мои песни:
Так вот она, вот же она!

А песни пишу все душевней,
Пишу по-своему их,
Для прибыли ежедневной
Моих критиканов лихих.
Те песни — ее приметы,
В них образ ее заключен,
Гирляндами роз одетый,
Написан по золоту он.

Что за ласковая сила
В стройном лепете твоем!
Песня, ты мне подтвердила,
Что себя нашла я в нем.

Что, меня не забывая,
Мне, живущей для него,
Шлет он из чужого края
Чувств и мыслей колдовство.

Но и ты мне в сердце, кстати,
Друг, как в зеркало гляди:
Поцелуями — печати
Кто мне ставил на груди!

Это — Правда без притворства
И Поэзии полет.
Не Любви ли чудотворство
В ритмах сладостных поет!

Александр был зеркалом Вселенной —
Так! Но что же отразилось в нем? —
Он, смешавший в общей массе пленной
Сто народов под одним ярмом.

О чужом не мысля, не тоскуя,
Пой свое, собою будь горда.
Помни, что живу я, что люблю я;
Твой везде и навсегда.

Прекрасен мир во всех его обмерах,
Особенно прекрасен мир поэта,
Где на страницах пестрых, белых, серых
Всегда горит живой источник света.
Все мило мне: о, если б вечным было!
Сквозь грань любви мне все навеки мило.

В тысяче форм ты можешь притаиться,—
Я, Вселюбимая, прозрю тебя,
Иль под волшебным покрывалом скрыться,
Всевездесущая, прозрю тебя.

В чистейшем юном росте кипариса,
Вседивновзросшая, прозрю тебя,
Живой волной канала заструися,—
Вселасковая, в ней прозрю тебя.

Фонтан ли ввысь возносится, красуясь,—
Всерезвая, и в нем я зрю тебя;
Меняет образ облак, образуясь,—
Всеразноликая, я зрю тебя.

Ковер лугов, и он тебе порукой,
Всепестрозвездная, в нем зрю тебя,
И если вьется плющ тысячерукий, —
О Всесвязующая, зрю тебя.

Лишь над горами утро загорится,—
Вседобрая, приветствую тебя.
Коль небо чисто надо мной круглится,—
Всесердцеширящая, пью тебя.

Весь опыт чувств, и внутренних и внешних,
О Всеучительная, — чрез тебя.
Аллаху дам ли сто имен нездешних,
Звучит за каждым имя — для тебя.

И я там был, где сиживал любой,
Со всеми вместе и с самим собой.
Они кричали, напивались всклень
Или молчали — как пришелся день.
А я сидел с мозгами набекрень
И думал о любимой: как она?
Не знаю, что с ней, знаю, что со мной,
Ведь есть душа, которая верна
Лишь той, что мучит, только ей одной.
Где грифель, где бумага из бумаг —
Сказать: так это было, только так!

Сижу один,
Сам себе господин.
Вино тяну,
Хорошо одному.
Ни мне, ни я никому не мешаю,
Сижу — и о своем размышляю.

Мулей, по слухам, на руку нечист,
А пишет чище трезвого: артист.

От века ли существовал Коран?
Не очень-то я в этом понимаю.
Иль человеком сотворен Коран?
Я и об этом ничего не знаю.
Что книгой книг является Коран,
Я, мусульманин, истиной считаю.
Но что вино от века — не обман:
Когда я пью, я это понимаю.
И что напиток ангелами дан —
Не выдумка: я это нёбом знаю.
Я пью и буду пить, а тот, кто пьян,
Смелее бога зрит — я так считаю.