ГОРНЫЕ УЩЕЛЬЯ, ЛЕС, СКАЛЫ, ПУСТЫНЯ
Пейзажи такого рода были часты в религиозной живописи. В данной сцене Гете мог иметь перед глазами гравюру Лазинио, воспроизводившую фреску храма Кампо-Санто в Пизе (Италия). На этой гравюре, в частности, изображены расположенные уступами кельи отшельников.
Заключительная сцена трагедии перекликается с «Прологом на небе», которым она открывается. Там в беседе Господа с Мефистофелем ставится вопрос о природе человека. Здесь, после того как Фауст прошел весь свой жизненный путь, дается окончательное решение спора между силами добра и зла. Как видно уже в предыдущей сцене, Фауст оправдан, и в его лице оправдано все человечество. Заключительная сцена является апофеозом. Гете использует образы христианской мифологии, чтобы аллегорически выразить признание высокой ценности человека при всех свойственных ему ошибках и заблуждениях. Во времена Гете религиозная символика была широко известна, и он прибегнул к ней, чтобы сделать общепонятной свою философию, в существе своем весьма далекую от христианского вероучения. Гете объяснил Эккерману финал: «Я легко мог бы расплыться в неопределенности, если бы мой поэтический замысел не получил благодетельно-ограниченной формы и твердости в резко очерченных образах и представлениях христианской церкви» (6 июня 1831 г.). Живя в стране преимущественно протестантской, Гете воспользовался элементами католического обряда, что вызвало неудовольствие протестантских (лютеранских) церковников.
Символические образы финала заимствованы Гете из христианского богословия и учений мистиков, этим персонажам придан смысл, связывающий их с общими идеями «Фауста». Все фигуры этой сцены представляют различные формы и степени духовного очищения.
Pater extaticus (Отец восторженный) находится в состоянии мистического экстаза и жаждет мучительных пыток для доказательства того, что плоть больше не отягощает его духа.
Pater profundus (Отец углубленный) находится в нижней части горы, обитаемой отшельниками, что имеет символический смысл: он еще близок к земной жизни, но в любви к природе черпает силу для очищения.
Pater seraphicus (Отец ангелоподобный) обитает выше Отца углубленного, что символизирует более высокую ступень его духовного очищения, благодаря чему он уже созерцает ангельские души.
Хор блаженных младенцев. — По средневековым поверьям, младенцы, рождавшиеся в полночь, то есть в час появления призраков, умирали. Однако так как они умирали, будучи безгрешными, то попадали в рай.
Но в глаза мои войдите, // Я их вам даю взаймы. — По учению некоторых католических богословов, а также мистика Сведенборга, души младенцев смотрят на мир глазами более умудренных существ. Гете неоднократно пользовался этим образом в своей переписке и сочинениях.
Чья жизнь в стремлениях прошла, // Того спасти мы можем. — Гете — Эккерману: «В этих стихах дан ключ к спасению Фауста. В самом Фаусте это — неустанная до конца жизни деятельность, которая становится все выше и чище, и, сверх того, это — приходящая ему свыше на помощь вечная любовь» (6 июня 1831 г.).
Останки несть в руках // Для нас мученье. — Фауст еще не совсем освободился от своего земного праха, он избавится от него, приобщившись к блаженным младенцам.
Будь из асбеста прах. — Асбест (волокнистый, огнеупорный минерал) служил для сохранения трупов знатных лиц.
Magna peccatrix (Великая грешница) — Мария Магдалина; омыв слезами ноги Христа и вытерев их своими волосами, она заслужила прощение своих грехов.
Mulier Samaritana (лат. — женщина Самаринская). — Христос сказал ей, встретив ее у колодца, что даст ей воды, после которой она никогда не испытает жажды; то есть, «воду» истинной веры.
Maria Aegyptiaca (Acta sanctorum); Марии Египетская (Жития святых) — христианская святая; легенда гласит, что, будучи блудницей, она решила покаяться, но незримая сила оттолкнула ее от храма, однако она была введена туда девой Марией, после чего на сорок восемь лет поселилась в пустыне, предаваясь раскаянию.
Давно любимый… — Прощение Гретхен снимает с Фауста его вину перед ней, — важный штрих в конечной оценке героя.
Все быстротечное — // Символ, сравненье. — То есть все единичное — лишь отблеск, символ, неточное подобие высшего начала, составляющего основание природы. Человек стремится к тому, чтобы уловить трудно улавливаемое, ибо природа проявляет себя в частных вещах и существах, сохраняя непостижимость как целое. Заключительный хор имеет также и непосредственное отношение к «Фаусту», помогая постигнуть метод, которому следовал Гете, создавая произведение. Герой одновременно единичная личность, человек определенного характера и символ человечества в целом. Гете воплотил в Фаусте то, что считал самым существенным в человеке вообще, сохраняя живую индивидуальность героя.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу