Семен Надсон - Стихотворения

Мне душно, тяжело! Пусть с моего лица
Сотрет немая смерть позорные румяна
И даст ему покой разумного конца!
Пусть жизнь во мне убьет не мертвая природа,
Не тягостный недуг, случайный и слепой,
А ум, свободный ум, не видящий исхода
И не смирившийся пред жалкою судьбой!..

Напрасная мечта, — я буду жить! Блистая
Игрой своих цветов и вечной красотой,
Жизнь вновь меня умчит, мой ропот заглушая,
Вновь опьянит меня, глумяся надо мной.
Я знаю, минет ночь; румяный и прекрасный
Рассвет мое окно лучами озарит,
И голос черных дум и истины бесстрастной,
Как бред, безумный бред, замрет и замолчит.

Я скорбь мою сочту болезненной мечтою,
Я насмеюсь над ней с глупцами заодно
И, полн кипучих сил, спокойною рукою
Широко распахну закрытое окно;
И хлынет из него благоуханье сада,
Домчится звонкий плеск весеннего ручья,
И знойное чело обвеет мне прохлада,
И сердце озарит блаженство бытия!..

Блажен, кто в наши дни родился в мир бойцом.
Пусть жизнь ему грозит нуждою и мученьем, —
Погибель встретит он с безоблачным челом,
С уверенной душой, с насмешкой над врагом
И с гордым, полным сил презреньем.
Потомства строгий суд его не упрекнет
Ни в слабости раба, ни в трусости позорной.
И если с родины ярма он не сорвет,
Зато и сам пред ним во прах не упадет
Трепещущий, безмолвный и покорный.
Но горе в дни борьбы тому, кто рук в крови
Не в силах обагрить, кто одарен с рожденья
Душой, согретою огнем святой любви,
Душой, сознавшею блаженство всепрощенья!..
Родной народ его своим не назовет,
Он, скажут, праздновал за чашей с палачами,
Он в песнях воспевал насилие и гнет,
Он был в одних рядах с бездушными врагами.

Под звуки музыки, струившейся волною,
Один среди толпы, пестреющей кругом,
Я вдруг задумался, поникнув головою.
Задумался — бог ведает о чем.

Печали не было в той думе мимолетной,
Но чуть очнулся я — и на своих чертах
Сознал я темный след тревоги безотчетной
И влагу тихих слез, сияющих в очах.

То тайные мои недуги и страданья,
Глубоко скрытые от чуждых мне очей,
Укравши у меня минуту невниманья,
Как тени поднялись со дна души моей.

И в час, когда на миг от оживленья бала
В безвестный мир меня мечта моя умчала,
Они смутили вновь поддельный мой покой.
Так горная река из-под снегов обвала
Вновь рвется на простор мятежною волной.

Только утро любви хорошо: хороши
Только первые, робкие речи,
Трепет девственно-чистой, стыдливой души,
Недомолвки и беглые встречи,
Перекрестных намеков и взглядов игра,
То надежда, то ревность слепая;
Незабвенная, полная счастья пора,
На земле — наслаждения рая!..
Поцелуй — первый шаг к охлажденью: мечта
И возможной и близкою стала;
С поцелуем роняет венок чистота,
И кумир низведен с пьедестала;
Голос сердца чуть слышен, зато говорит
Голос крови и мысль опьяняет:
Любит тот, кто безумней желаньем кипит,
Любит тот, кто безумней лобзает…
Светлый храм в сладострастный гарем обращен.
Смолкли звуки священных молений,
И греховно-пылающий жрец распален
Знойной жаждой земных наслаждений.
Взгляд, прикованный прежде к прекрасным очам
И горевший стыдливой мольбою,
Нагло бродит теперь по открытым плечам,
Обнаженным бесстыдной рукою…
Дальше — миг наслажденья, и пышный цветок
Смят и дерзостно сорван, и снова
Не отдаст его жизни кипучий поток,
Беспощадные волны былого…
Праздник чувства окончен… погасли огни,
Сняты маски и смыты румяна;
И томительно тянутся скучные дни
Пошлой прозы, тоски и обмана!..

Гаснет жизнь, разрушается заживо тело,
Злой недуг с каждым днем беспощадней томит,
И в бессонные ночи уверенно, смело
Смерть в усталые очи мне прямо глядит.
Скоро труп мой зароют могильной землею,
Скоро (высохнет мозг мой и сердце замрет,
И поднимется густо трава надо мною,
И по мертвым глазам моим червь поползет…
И решится загадка, томившая душу, —
Что там ждет нас за тайной плиты гробовой…
Скоро, скоро!.. Но я малодушно не трушу
И о жизни не плачу с безумной тоской.
Что дала ты мне жизнь, чем меня приласкала,
Что ты можешь еще мне сулить впереди?
Ты все лучшие думы мои осмеяла,
Ты все лучшие чувства убила в груди.