Наталья Лайдинен - Яблоко

И в полночь, завернувшись шалью,
В кафе дешевых кофе пью,
Не встраиваюсь, не мешаю,
Себя в витринах узнаю.

Я стала гостьей, посторонней,
Здесь у меня нет дел и виз,
Мне скоро к югу… Сумрак тонет;
И влажен океанский бриз.

Дальняя точка орбиты в прошлом,
Уже на сближенье пошли планеты,
В мою галактику ты заброшен,
Чувствую кожей — дальние ветры!

Мне в этот раз тебя встретить трудно,
Я так устала от реинкарнаций.
Твой зов сомненья сметает и рубит,
Рубином горит… Как легко — подниматься!

Ты чувствуешь, что давным-давно живешь на вулкане,
А иллюзия счастья — дальний, смешной отголосок.
Мы ищем и не находим друг друга в этом тумане,
Тающий город похож на черно-белый набросок.

Только тени кругом: люди больше не могут без масок.
— Это Москва! Город солнечный, звонкий, старинный…
Там, где трудился когда-то загадочный мастер,
В плотном мареве сером задумчиво тонут руины.

Горький дух катастрофы не каждый еще здесь учуял.
Птицы гнезда покинули, выцвели прежние краски.
Всюду призраки смерти. В окне зажигаю свечу я.
Моя дымная жизнь в этом августе кажется сказкой.

Мир катится в тартарары.
Ты меня учишь тантре.
Над горизонтом горят костры.
Это ли видел Данте?

В горле першит от облаков.
Щурят глаза ищейки.
Прочь из отравленных городов —
На острова, в пещеры.

Зыбкое марево в пять утра.
Над побережьем сумрак.
Американскую пастораль
Бликами — нарисую.

Герои, боги, мудрец и нищий —
Все в этом мире кого-то ищут,
Мольбы доносятся: сверху, снизу.

Далекий свет по мирам рассеян:
Так Пенелопа ждет Одиссея,
Тезей на остров далекий призван.

Осирис! — тщетно зовет Исида.
Крик Персефоны из тьмы Аида —
К ногам Деметры сухие листья.

Цветет Адонис, никем не узнан,
Инанна мается без Таммуза,
Рыдает бедная Аметиста.

…А я ищу своего флейтиста…

Рушатся кафкианские замки.
В мире дух безверия зыбкий.
А душа — свободная куртизанка —
Узнает тебя по улыбке,

По глазам, движениям, голосу —
В нем летит дыхание вальса!..
За тобой — по водам, по воздуху,
Ни мгновенья не сомневаясь.

Миг рожденья, час похорон —
Меж мирами привычно странствуем.
Прихожу к тебе ото всех сторон,
Мы от века — бродяги страстные!

Ты находишь меня везде,
Днем ненастным и ночью ветреной.
По пескам иду, по воде —
К яркой жизни, другим неведомой.

В пальцах звезды — цветной горох.
В небесах оживают призраки…
Утро вечно берет врасплох
И бросает на землю искрами.

И кто мне сказал, что мы в этом мире игрушки,
Когда сон реальности с детства мне кажется рваным.
Приподнимаю голову от подушки,
Выскальзываю из осточертевшей нирваны.

Здесь кругом океан! И над штормом — подобье оркестра.
Я нырну в горизонт, я русалка, не помнишь ты разве?
И я знаю: в надземных широтах достаточно места,
Чтобы вместе с тобой мы творили в экстазе.

У тебя в глазах голубые звезды.
У тебя в глазах межпланетный холод.
Улетают птицами весны.
Мир безликий в куски расколот.

Даже если в жизни мы люди.
Даже если здесь не быть вместе.
Ты сыграешь любовь на лютне,
Отзовусь — в небесном оркестре.

На земле остались перемычки между мирами —
Ходы и выходы, пересеченья, туннели.
В далеком прошлом справляться с ними умели,
Потом застыли статуями в Нотр-Даме.

Но через нас до сих пор доносится голос,
Мы проводники, зеркала невидимых связей.
Мир, людям неведомый, слишком многообразен.
И, погружаясь в него, я оставила гордость.