Уистан Оден - Стихи и эссе

Уже он явил нам ласточек, минувших лилий Сциллу,
Скользящими друг за другом под мостами Англии; применив силу,
Совершил кражу со взломом, найдя желанный пестик —
Освободившись от пыльцы назойливой над сверкающим предместьем.
Он ведет нас вверх по мраморным ступеням и по его велению
Души и тела сочетаются по красоте и вожделению.
Наполним шампанским бокалы, друзья, трезвыми быть нам сегодня нельзя.

Но не только это мы воспеваем, а любовь, ту, что свыше,
Пусть кота мурлыканье сегодня станет воплем на покатой крыше,
Пусть сын вернется вечером к маме, в окно глядящей с испугом,
Пусть викарий подталкивает юного хориста в темный угол.
И саду цвести этим вечером, как расцветает он раз в сто лет,
Пусть прислугу-за-все поймают на лестнице, исполняющую минет.
Наполним шампанским бокалы друзья, трезвыми быть нам сегодня нельзя.

И пусть хоть на час заключат перемирье враги,
Пусть дядя племяннику великодушно оплатит долги,
Пусть нервной хозяйке обед невкусный простится,
Пусть вора отпустит, поверив вранью, полиция.
Пусть избежит порки обычной мальчик, пойманный с сигаретой,
Пусть сегодня блядь даром даст то, за что платят звонкой монетой.
Наполним шампанским бокалы друзья, трезвыми быть нам сегодня нельзя.

Пусть срединной стране гарантируют к морю выход,
Пусть полуночник в лаборатории, для всеобщих выгод
Откроет, провода распутав, то чего не смог до сих пор,
Пусть астматичному клерку приснится ночью, что он боксер.
Пусть бессердечных исполнится эта мечта — страсть за страсть.
О, дай же малодушному, ну хоть на час, эту власть!
Наполним шампанским бокалы, друзья, трезвыми быть нам сегодня нельзя.

О, что там долину, взгляни, разбудило
Будто то грома раскаты, раскаты?
Это солдаты в красных мундирах, милый,
Это идут солдаты.

О, что там так ярко всю даль осветило,
Это наверно не просто, не просто?
Отблески солнца на ружьях их, милый,
И легка их поступь.

О, сколько оружья, двум войскам хватило б,
Зачем же им столько, сегодня, сегодня?
Да это ученья обычные, милый,
Или же кара Господня.

О, что намерения их изменило,
Уже миновали селенье, селенье?
Приказ получили иной они, милый,
Ты — почему — на колени?

О, может приказано, чтоб поместили
В больницe; им доктор поможет, поможет?
Но раненых, вроде, не видно там, милый,
Да и коней стреножат.

О, старому пастору власть не простила
За то, что с амвона грозит им, грозит им?
Но церковь они миновали, милый,
Не нанеся визита.

О, фермеру с рук до сих пор все сходило,
Кто ж им, лукавым, обижен, обижен?
Нет, мимо фермы бегут они, милый,
Все ближе и ближе.

О, где ж твои клятвы — вдвоем, до могилы?
Куда ты? Останься со мною, со мною,
Ну, что жe, забудь обещания, милый,
Мне время — расстаться с тобою.

О, у ворот уже сломан замок.
Что ж во дворе псы не лают, не лают?
По полу топот тяжелых сапог.
Ах, как глаза пылают!

Неприметный скорый с юга, суета
на пeрроне, в толпе лицо, коему собрать
с галунами оркестр мэр не удосужился, но
отвлекает взгляд что-то по поводу рта
с тревогой и жалостью, несмотря на холод,
валит снег. Сжимая руками немудреную кладь,
он выходит стремительно инфицировать город,
чье ужасное будущее предрешено.

Монстр то и творит, на что монстр горазд,
Деянья немыслимые для нас.
Один лишь ему недоступен трофей —
Косноязычен он в речи своей
O стране покоренной, не снесшей обид;
Средь тех, кто отчаялся или убит,
Монстр шествует важно и смотрит в упор,
Пока его рот несет всякий вздор.

В двух футах от носа почти что, смотри,
Моей Персоны границы, внутри
Pagus, не поднятая целина —
Личная собственность, вся сполна,
Прохожий, разве что в мыслях — альков,
Тогда я с тобою брататься готов.
Границ не нарушить нагло врагу:
Я безоружен, но плюнуть могу.