Михаил Садовский: Унисоны

То, что юности доступно,
Я пронес легко сквозь годы,
Очень хочется подспудно
Не зависеть от погоды
И, взобравшись на вершину
Века и тысячелетья,
Съехать вниз вполне невинно
Два десятка лет отметя.
Точка новая отсчета
Юность и любовь подарит,
Если только пришлый кто-то
Мой запас не разбазарит.

На склоне жизни
Я найти
Уже не в силах утешенья,
И в сердце ни обид,
Ни мщенья,
А только
Тихое «прости».
Прости, что не хватило сил
Души,
Что не достало веры…
Как часто внешние манеры
Скрывают суть, кого любил.
И не осилить одному
Судьбы,
а ты своим молчаньем
Дала мне волю на страданье,
Зачем лишь в толк я не возьму.
Хватило б даже головы
Кивка… или простого взгляда…
Судьба за ним, а не награда,
Но не решилась ты — увы!
Прости, я значит, виноват,
Что так и не внушил доверья.
Моя последняя потеря.
Дожить осталось наугад.

Дай Бог иметь вам это и не знать,
Что это счастье
То, что повседневно
С рождения дано нам повторять:
Ходить,
жевать,
зевать,
дышать,
лежать
И говорить понятно и напевно.
Пока обыкновенно все для вас,
Что Бог дает, — еще не пробил час.

Теряется в туманной дали
Тропа и цель, и смысл пути,
Но и обратный путь едва ли
Теперь понять или найти.
И перлами ложатся капли
Из плотной серой пелены,
Мы, знаем, что в чужом спектакле,
Обманом явным пленены.
Зато не надо покоряться
Или безумно побеждать
И от сердечных провокаций
Несуществующего ждать.

Так ясно видишь,
Что найдешь плоды
За тем ручьем,
На том краю оврага,
Но это все напрасные труды,
Гордыня,
А не вера и отвага.
А что взамен смиренье принесет:
Лишь пустоту и горечь сожаленья,
И если сам родить ты можешь плод,
Тяжелые сомнения забвенья.
Так, век метаться, не остановясь,
В одном томиться, о другом скучая,
И дней твоих таинственная вязь
Кого-то, может, удивит случайно.
Восстаний всех плачевная судьба,
Не радует, к смирению толкает,
Но злая ограниченность раба
Бацилл непослушания питает.
И кажется: тебе иная стать,
Судьба над всем подняться призывает,
Но каждый может лишь собою стать,
А вот каким — один всевышний знает.