Михаил Садовский - Завтрашнее солнце

Не откладывайте встреч
И задерживайтесь долго,
Впрок ни часа не сберечь,
Не вернуть ни дня, как долга.

Что себя потом корить,
Ни прибавить, ни исправить,
Ничего не повторить,
Телеграммы не отправить.

И утраты каждой боль
Друга противостоянье,
Согласились черт и Бог:
В наказание — страданье!

Сколько раз кошмар ночной
Опрокинет из постели,
Время самый страшный зверь
Опаляет душу в теле.

Не утишить боль потерь.
Заменить утраты нечем.
Сожалением теперь
Обеспечен, как ни вечен.

Не откладывайте встреч,
Не ленитесь, не скупитесь,
Как там жизнь ни перечь,
Повидаться торопитесь!.

Сколько горьких обид
Всколыхнулось теперь
Беспощадно они убивают.
И не хлопает больше
В чистилище дверь

Раз открыв, ее не закрывают.
Радость правды несет
Оголтелая боль,
Настигают лавиною муки,
И ушедшим годам

Предъявляет любой
Отверженья, гоненья, разлуки.
А взамен подают
Удивляющий счет,
Но его оплатить невозможно,

Потому что на свете
Лишь время течет
Не обманно, не тайно, не ложно.
Не восполнить пропажи свои,
Не вернуть
Ни несбывшихся песен, ни годы,

И куда приведет
Вновь указанный путь,
Залитой половодьем свободы!?.

Где алтари?
Где жертвы и где боги?
Сожгли.
Убили.
В прахе погребли.
И завалили горечью дороги.
И ничего взамен не возвели.

Минет волна галлюцинаций.
Плотину тихо восстановят.
И обожанье коронаций
Опять окажется не внове.

И снова звезды засверкают.
Свернутся тиражи.
А что заслонено веками
Попробуй докажи.

Половодья плоды
От великой беды,
И не ровня толпа и народ.

В час, когда нелегко,
И рассвет далеко,
И толпа одурманенно спит,

Над разливом воды водит кистью один,
И один за народ говорит.

Даже мутная рать,
Что умеет карать,
Отодвинуть не может века,

И заранее сбить,
Растоптать и убить
Бестелесную надпись венка.

Кто нас судит судьбы нашей строже!
Только душу, кричат мне, не трожь!
Разве правда, рожденная ложью,
Не страшней, чем во истину ложь?

И отлажен давно,
Хоть не зверь я,
Бьют прицельно, по площади, в лет…
Время веры, как время неверья,
Одинаково нас предает!..

Какие осени уходят!
Какие тайны бередят!
О многом говорят в народе,
Страшнее то, о чем молчат…

Да что ж испытывать терпенье,
Пусть до конца не доживешь:
Сначала самоотреченье,
А там — и правды не найдешь…

Но выйду в поле… на опушке
Осины рдяные стоят,
И отбазарили кукушки,
И пни в осенниках опят.

Что ж вечно тут? Что сердцу мило?
Зачем тревога, непокой?…
Все было. Сколь раз уж было!
Что будет? — Вот вопрос какой.

Едва наряд ее шуршал
От затаенного дыханья
И ни на миг не нарушал
Счастливого очарованья.

Шепча молил: за что, скажи?
Чем расплачусь, какой печалью?
Воспоминанья так свежи
И сожаленья изначальны.

Позволь на теплый мох упасть,
И, если все ж того я стою,
Ты властвуй надо мною всласть,
Я этим наслажусь тобою.

Исчезну, чтобы долг отдать
Не предназначена частица
Ни покорять, ни обладать,
Но лишь в любимой раствориться.

Кружится пестрая листва,
Грусть, дождь,
Терзанье об изменах
О, терпеливые слова,
Уже заложенные в генах.

А ведь была, была игра,
В карантине глухом страданье.
Всего — «Унылая пора»,
Зато — «Очей очарованье».

Сам-то не скажет,
Умрет — не попросит,
А тебе больно
Весь век терзаться.