Уильям Блейк - Поэзия английского романтизма XIX века

Да будет твоею вся радость; вина —
Моею!.. Прости же меня… Ты одна
Душою, младенчески чистой, владей;
Ее не сломить никому из людей.

Я был — и останусь надменным с толпой
Чванливых вельмож, но смиренным с тобой.
Когда я вдали от тебя, одинок,
На что мне и мир, распростертый у ног?

Один лишь твой вздох — я на казнь обречен.
Один только ласковый взгляд — я прощен.
Внимая моим порицателям злым,
Устами ответишь ты мне, а не им.

Сияй в блаженной, светлой сени!..
Из душ, воскресших в оный мир,
Не целовал прелестней тени
Сестер благословенный клир.
Ты все была нам: стань святыней,
Бессмертья преступив порог!
Мы боль смирим пред благостыней:
Мы знаем, что с тобой — твой бог.

Персть над тобой легка да будет,
Как изумруд — светла трава,
Цветы цветут, и мысль забудет
О сени смертной: ты — жива!
Земля свод кущ всегда зеленых
Взрастит… Но пусть ни скорбный тис
Здесь не печалит дум смущенных,
Ни темнолистный кипарис.

Она идет во всей красе —
Светла, как ночь ее страны.
Вся глубь небес и звезды все
В ее очах заключены,
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.

Прибавить луч иль тень отнять —
И будет уж совсем не та
Волос агатовая прядь,
Не те глаза, не те уста
И лоб, где помыслов печать
Так безупречна, так чиста.

А этот взгляд, и цвет ланит,
И легкий смех, как всплеск морской, —
Все в ней о мире говорит.
Она в душе хранит покой,
И если счастье подарит,
То самой щедрою рукой!

Могла псалтирь царя-певца,
Возлюбленного небесами,
Рыдая, слить в себе сердца,
Преображенные слезами.
Нет больше струн с такими голосами.
Мужал невольно слабый дух
От этого святого звона.
И тот, кто был душою глух,
Царю внимал во время оно,
Когда псалтирь была превыше трона.

Псалтирью наш Господь воспет.
В ней торжество царя-пророка.
Склонялись кедры ей в ответ,
Потрясена гора глубоко,
И в небеса вознесся звук с востока.
Дочь Благочестия, Любовь,
Оставшись в мире без ответа,
Шлет в небо душу вновь и вновь,
Как будто звуки в небе где-то,
Во сне, который не боится света.

Когда в небесной вышине
Любовь живет, покинув прах,
И засияют очи мне,
Всё те же, только не в слезах,
Зачем тогда предсмертный страх?
С небес доносится привет.
Крыла невидимого взмах, —
И в горних сферах вечный свет.

Зачем бояться за себя,
В последний отправляясь путь?
За жизнь цепляемся, скорбя,
И не решаемся шагнуть
Туда, где нам дано глотнуть
Святой воды бессмертных рек,
Когда не только с грудью грудь,
Душа с душою там навек.