Иосиф Уткин - Стихотворения и поэмы

Нет, что-то есть такое выше
Разлук
И холода в руке!
Вы снились мне,
И вас я слышал
На лазаретном тюфяке.

И это вас,
Когда потухло,
Я у груди пронес назад,
Как девочка больную куклу,
Как руку
Раненый солдат…

Вы на далеком повороте,
Ни враг,
Ни друг
И не родня…
Но нет,
Но нет, вы не уйдете…
Вы не уйдете
От меня!

Нет,
Даже предаваясь плоти
С другим —
Вы слышите: с другим! —
Вы нежность вашу
Назовете
Библейским именем моим.

И это выше,
Выше, выше
Разлук
И холода в руке!
Вы снились мне…
И вас я слышал
На лазаретном тюфяке.

Мне и теперь
Былое, право,
Переболеть не удалось.
И надо мною Ваша слава
Густых
Тропических волос.

И я,
Как в милом сновиденье,
Всё принимаю, без границ,
Всё…
Даже узкое презренье
Полуприщуренных ресниц.

Вот удивительное дело!
Синело только что,
И вмиг
Оно как будто бы надело
Екатерининский парик?!

Я думал, это прояснится.
А ветер нес…
и нес…
и нес.
И вот
Дождем сверкнули спицы
Никелированных колес.

Гроза кипела, как на фронте.
Но визг…
Но лопотня ребят…
И все четыре горизонта
Глазами синими глядят!

…Я о тебе
Продумал годы
И, увидавши, ахнул:
— Ах!
Какая чудная погода
В твоих
Синеющих глазах?!

Вспомним,
как жили,
грошей не копя,
Платы
не зная,
в карманах
не шаря…
Жизнь
по душам,
за душой —
ни копья,
Кроме
земного шара.
Кроме одной
дорогой
стороны
С песней
до звездных
вышек!
Чем мы
богаты?
Тем, что —
стройны.
Счастливы?
Тем, что
дышим.
Тем, что —
по бабушке
не родня —
Мы
побратались
до гроба.
Я —
за тебя,
ты —
за меня.
И за Республику
оба…
Что же ты
песню
на хитрую
речь
Стал перестраивать,
сверстник?
Надо,
товарищ,
любить
и беречь
Наши
военные
песни.
Надо беречь —
чтобы пела
и жглась
И никогда
не скользила
По голубой
гололедице глаз
Наша
гражданская
сила.
Чтобы
и в песнях
любимой страны
Брали
всё выше
и выше!
Чем мы
богаты?
Да тем, что —
стройны,
Тем, что
живем
и дышим.
Тем, что —
по бабушке
не родня —
Мы
побратались
до гроба.
Я —
за тебя,
ты —
за меня.
И за Республику
оба!

По-над сопкой вьется ворон,
Коршуном глядит.
По границе ходит ворон,
Генерал-бандит.

Или восемь или десять
Лет тому назад
Мы видали за Одессой
Этот самый зад.

Белый новенький кораблик
В волнах баловал.
Не срубили наши сабли
Черноморский вал!

Наши руки не ослабли
К саблям и — капут.
А союзники кораблик
Вам не отдадут.

А поднимут наши руки
Донбасс и Урал.
— Берегите ваши брюки,
Храбрый генерал!

В дырявых носках
Просыпалась Москва.
Глаза протирал рассвет.
С женой пошутив,
Дитю приласкав,
Встает за соседом — сосед.

Выходят соседи.
Просты, легки.
Завод их, как дом, зовет.
Как матери,
За руки взяв их, — гудки
Ведут за собой
На завод.

И в черном трико
Балансирует дым
Над трубами,
Над трудом.
И смотрит поэт
И завидует им,
Как нищий, зашедший в дом…

Что может быть хуже,
Ненужней, глупей
Вот этой свободы — вот?
Вот этой свободы,
Вот этих цепей
Интеллигентских свобод.
_____

В комнате тихо,
Совсем светло.
И резче глядит предмет.
На старом столе
Его стил о —
Оружие. Инструмент.

Он будет работать.
Он схватит ножны
И н а голо острие.
Но он рассуждает:
Кому нужны
И песни,
И дело твое…

«Посмотрим на мир,
Отбросив на миг
Профессиональную грусть», —

И бросил поэт.
И смотрит на мир,
И видит его
Наизусть.

Он видит — соседи:
Все как один
Они ударяют в бак.
И потом здоровья
Облил сатин
Мускулатуру рубах.

Он видит соседа:
Один на один,
Он кроет чудовищный бак
И п о том здоровья
Облил сатин
Рубаху его — из рубах.

…Он выгонит тонны
П о тов и сал.
А ты ему
Вместо тонн
О стонах напишешь…
Но Шелли писал
Неплохо
Про этот стон.