Иосиф Уткин: О том, как бабка советский хворост уберегла

Старая бабка
За хворостом шла.
Хворосту бабка
В лесу не нашла.

Стала старуха
На старость пенять:
Что бы такое? —
Не может понять.

«Ну-у-у, не такая
Советская власть,
Чтобы позволить
Кому-нибудь красть!»

Только подумала
Было —
глядит:
Власть-то Советская
Рядом стоит.

Волк на цепочке,
Ружье навесу.
Бабка — к начальству:
— Японец в лесу!

— Где, говорите?
Бабка: — В лесу! —
Щелкнул начальник
Ружьем навесу.

Кинулся к лесу.
Бабка — за ним.
Выстрел раздался.
За выстрелом — дым.

Лает собака…
Вылез бандит.
Выкатил бельма,
На бабку глядит.

Взъелась бабуля,
Машет рукой:
— Кто ты,
Скажи мне на милость,
Такой,

Что изъявляешь
Такие права —
Красть у советской
Старухи дрова?

Или у вас,
На японской земле,
Хворосту, что ли,
Не стало к зиме?

Смотрит японец
На бабку совой…
— Бабка, не бойтесь,
Сказал часовой. —

Мы, — говорит, —
Ни ему, ни другим
Бабок своих
Обижать не дадим.

Так что спокойно
Ступайте домой… —

Тут бы рассказ
И окончился мой,

Но загудел
На столбах телеграф
Мол, пограничник
Действительно прав.

Выставил кофею,
Пряник-миндаль.
Обнял. Повесил
На кофту медаль

И говорит:
— Продолжайте и впредь
Бабка, за хворостом
Так же глядеть.

Чтобы и впредь
Не подумал сосед
Рылом соваться
В советский сусек.

Мы ж, — говорит, —
Ни ему, ни другим
Бабок своих
Обижать не дадим.

Бабка ответила:
— Я погляжу.
Я ведь за хворостом
Часто хожу…