Николай Огарев - Стихотворения и поэмы

И впереди довольно много дела,

Чтоб мысль о смерти силы не имела.

Что мне чума? - Я слышу чутким слухом

Со всех сторон знакомые слова:

Вблизи, вдали - одним все полно духом,

Все воли ищут! Тихо голова

Приподнялась; проходит сон упрямый,

И человек на вещи смотрит прямо.

Встревожен он. На нем так много лет

Рука преданья дряхлого лежала,

Что страшно страшен новый свет сначала.

Но свыкнись, узник! Из тюрьмы на свет

Когда выходят - взору трудно, больно,

А после станет ясно и раздольно!

О! из глуши моих родных степей

Я слышу вас, далекие народы,

И что-то бьется тут, в груди моей,

На каждый звук торжественной свободы.

Мне с юга моря синяя волна

Лелеет слух внезапным колыханьем...

Роскошных снов ленивая страна

И ты полна вновь юным ожиданьем!

Еще уныл "Ave Maria" (1) глас

И дремлет вкруг семи холмов поляна,

Но втайне Цезарю в последний раз

Готовится проклятье Ватикана.

Что ж? Начинай! Уж гордый Рейн восстал,

От долгих грез очнулся тих, но страшен,

Упрямо воли жаждущий вассал

Грозит остаткам феодальных башен.

На Западе каким-то новым днем,

Из хаоса корыстей величаво,

Как разум светлое, восходит право,

И нет застав, земля всем общий дом.

Как волхв, хочу с Востока в путь суровый

Идти и я, дабы вещать о том,

Что видел я, как мир родился новый!

И ты, о Русь! моя страна родная,

Которую люблю за то, что тут

Знал сердцу светлых несколько минут,

Еще за то, что, вместе изнывая,

С тобою я и плакал и страдал,

И цепью нас одною рок связал,

И ты под свод дряхлеющего зданья,

В глуши трудясь, подкапываешь взрыв?

Что скажешь миру ты? Какой призыв?

Не знаю я! Но все твои страданья

И весь твой труд готов делить с тобой,

И верю, что пробьюсь - как наш народ родной

В терпении и с твердостию многой

На новый свет неведомой дорогой!

1) "Радуйся, Мария" (лат.) - католическая молитва; имеется в виду вечерний звон колоколов в час чтения молитвы.

1848

* * *

В пирах безумно молодость проходит;

Стаканов звон да шутки, смех да крик

Не умолкают. А меж тем не сходит

С души тоска ни на единый миг;

Меж тем и жизнь идет, и тяготеет

Над ней судьба, и страшной тайной веет.

Мне пир наскучил - он не шлет забвенья

Душевной скорби; судорожный смех

Не заглушает тайного мученья!..

1848-1849 (?)

1849 ГОД

Вы знаете: победа дряхлой власти

Свершилася. Погибло, как мятеж,

Свободы дело, рушилось на части,

И деспотизм помолодел и свеж.

Безропотно, как маленькие дети,

Они свободу отдали тотчас,

В смущении боясь отцовской плети,

И весь восторг, как шалость, в них погас.

Вы знаете: в Европе уже ныне

Не сыщется ни одного угла,

Где б наша жизнь, верна своей святыне,

Светло и мирно кончиться могла.

Вы не зарезались? Еще, быть может,

Жить хочется? Так что ж? Скорей, скорей!

Бегите в степь, где разве вихрь тревожит,

В Америку - туда, где нет людей!

И, до седин бесплодно доживая,

С отчаяньем в груди умрите там,

Забыть стараясь и не забывая,

Что все, что в жизни было свято вам,

Мечты свободы, ваши убежденья

Не нужны никому - и все замрут,

Как всякие безумные мученья,

Как всякий мозга бесполезный труд!

<1849>

АРЕСТАНТ

Ночь темна. Лови минуты!

Но стена тюрьмы крепка,

У ворот ее замкнуты

Два железные замка.

Чуть дрожит вдоль коридора

Огонек сторожевой,

И звенит о шпору шпорой,

Жить скучая, часовой.

"Часовой!" - "Что, барин, надо?"

"Притворись, что ты заснул:

Мимо б я, да за ограду

Тенью быстрою мелькнул!

Край родной повидеть нужно,

Да жену поцеловать,

И пойду под шелест дружный

В лес зеленый умирать!.."

"Рад помочь! Куда ни шло бы!

Божья тварь, чай, тож и я!

Пуля, барин, ничего бы,

Да боюся батожья!

Поседел под шум военный...

А сквозь полк как проведут,

Только ком окровавленный

На тележке увезут!"

Шепот смолк... Все тихо снова...

Где-то бог подаст приют?

То ль схоронят здесь живого?.

То ль на каторгу ушлют?

Будет вечно цепь надета,

Да начальство станет бить...

Ни ножа! ни пистолета!..

И конца нет сколько жить!

1850

К Н. <����А. ТУЧКОВОЙ>

На наш союз святой и вольный

Я знаю - с злобою тупой

Взирает свет самодовольный,

Бродя обычной колеей.

Грозой нам веет с небосклона!

Уже не раз терпела ты

И кару дряхлого закона

И кару пошлой клеветы.

С улыбкой грустного презренья