Лев Мей - Стихотворения

Второй — «субъективный», лирический — имеет совсем иную окраску. Это неприкрашенный мир чувств доброго, не очень удачливого и очень одинокого, неприкаянного человека. Поэт тут не «свободный певец», а труженик, причисляющий себя к «чернорабочей братии». Он «городская мышь», «питерщик», грезящий подчас привольем чужих поместий, тоскующий по любви, сочувствию, независимости. Здесь есть место его человеческим грехам и каким-то туманным надеждам на лучшее будущее для народа. Этот мир не широк, не ярок, но искренен и гуманен.

Конечно, такое деление творчества поэта условно. Прежде всего оно не учитывает его эволюции, в которой немаловажную роль сыграло общественное движение 1860-х годов и вызванный им расцвет реалистической литературы. Самое возникновение «субъективного» мира Мея почти полностью относится ко второй половине 1850-х годов, и в это же время в его «песни красоте» начинает проникать современная действительность. И все-таки эти два мира поэзии Мея реально существуют, и между ними проходит достаточно четкая грань.

Отделение мира поэтического от мира «житейской суеты» не новость в русской поэзии 1840-х годов и в романтической литературе вообще. Оно типично для «чистого искусства», к которому, в силу значительной отрешенности от «жгучих» вопросов современности, должен быть причислен и Мей.

Но у Мея привычной коллизии этих двух миров уже нет. Правда, он воспринимает мир обыденный как нечто глубоко личное, домашнее, но и не отвергает, не осмеивает его во имя мира идеального. Это ново и является шагом вперед по сравнению с романтической традицией.

Не традиционно и содержание «объективных» произведений Мея. Несмотря на различие тем и сюжетов, они образуют довольно устойчивое единство, которое не было до конца разрушено эволюцией поэта. В основе его лежит интерес Мея к национальному характеру и нравам различных народов, запечатленным в истории, фольклоре и искусстве. Корни данного интереса, несомненно, надо искать в московском периоде жизни поэта.

Современные исследователи справедливо ограничивают влияние на Мея славянофильских идей. Конечно, в его художественном становлении сыграли роль и другие факторы: например, кризис романтизма или характерное для той поры внимание общества к проблемам истории и народности, которое было связано с размышлениями о дальнейших исторических путях России и подогревалось успехами русской историографии в эти годы.

Но не следует и приуменьшать идейного воздействия на Мея лагеря «славян», куда его естественно привлекли пристрастие к русской «старине» и народной поэзии. Естественно также, что его устроил именно тот теоретически смягченный, «охудожествленный» вариант славянофильства, который могла ему предложить «молодая редакция» «Москвитянина» (А. Н. Островский, Е. Н. Эдельсон, Т. И. Филиппов, Ап. Григорьев и др.). Ее члены не разделяли воинствующего консерватизма Погодина, и всех их объединяла — что оказалось особенно важным для Мея — любовь к русскому народному быту и творчеству, а также некоторая идеализация патриархального уклада. Поэту было близко и распространенное в этом кругу представление о неизменности основ национальной жизни и национального характера.

В поисках коренного и самобытного в русской жизни они обращаются то к купечеству, то к крестьянству и допетровскому периоду русской истории, а главное — к устной народной поэзии. Хотя здесь различали в народной песне не только жалобу, но и удаль, преобладающей чертой русской натуры, определяющей нравственный облик человека, считали покорность и смирение.

Реконструируя впоследствии национальный быт и характер, Мей опирался и на труды близких к славянофильским кругам ученых-историков и филологов (И. Е. Забелин, Ф. И. Буслаев и др.).

Особую роль в формировании исторических взглядов Мея, который не был последовательным славянофилом, сыграл С. М. Соловьев, один из создателей «государственной» исторической школы. В политическом отношении Соловьев был сторонником умеренных реформ. Наибольшее внимание он уделял эпохам становления и укрепления русской государственности, в первую очередь московскому периоду русской истории, последнему акту борьбы «вечевых» и «княжеских» городов.

Влияние основных идей Соловьева заметнее всего сказалось в драмах Мея, а некоторые частности его концепции (географическая среда как фактор, определяющий развитие народности) — в стихотворениях поэта.