Александр Новиков - Уличная красотка

Я бьюсь сильней, но это слабо помогает.
Скажите, граждане, куда же я попал?
Я поражен: с меня никто не вымогает,
А я бы дал, клянусь здоровьем, я бы дал.

Я здесь стою один, как тень на полустанке.
Закутанный в халат на лавке спит узбек.
Эй, кто-нибудь, прошу, откликнитесь,
гражданки!
Последний раз прошу, пустите на ночлег.

Откройте дверь, я очумел от перелетов,
Во всех портах обледененье полосы.
Вы что, обляденели, эй вы, кто там?
Давно за полночь пробили часы!

Закрыто крепко все на крючья и засовы.
Я начинаю, стоя, сладко засыпать.
Последний шанс иссяк, остались только
вдовы —
Они меня поймут, но где их раскопать?

Я чем-то стал похож на волка-одиночку,
Болит, как раньше с перепою, голова.
Я мог бы подарить вдове такую ночку,
Ну, где же ты, моя веселая вдова?

По улице иду, заглядываю в окна,
Вдруг женский голос тихо просит закурить.
Я всем своим нутром до самых пяток
екнул,
И с перепугу сердце вдруг начало шалить.

Косметикой в меня пахнуло дуновенье,
Как свежий ветер в растворенное окно —
Уж если есть на свете чудное мгновенье,
Я сразу понял: это именно оно.

Пока свечой горела спичка, мы молчали.
Когда ж ее огонь беспомощно погас,
Я ей сказал, что в ней души уже не чаю,
И эта ночь, увы, свела навеки нас.

Она мне отвечала что-то в том же стиле
И прошептала тихо, сев на чемодан:
«В гостиницу меня сегодня не пустили.
И вот теперь согласна хоть куда».

Я прикусил язык совместно с сигаретой
И тоже, сев на свой раздувшийся портфель,
Доверчиво вещал: «Скажу вам по секрету,
Я пять минут назад стучался в ту же дверь».

Мы хохотали заразительно и звонко
И подавали нежелательный пример.
Она была вполне приличная девчонка,
А я еще вполне приличный кавалер.
Кварталы и дворы стихали и пустели.
И город вскоре, обессилевший, затих.
Как не хватало нам всего одной постели,
Всего одной, но только на двоих.
1983 год

Эй, налей-ка, милый, чтобы сняло блажь,
Чтобы дух схватило, да скрутило аж.
Да налей вторую, чтоб валило с ног,
Нынче я пирую — отзвенел звонок.
Нынче я гуляю, мне не нужен счет.
Мне вчера хозяин выписал расчет.
Я у этой стойки не был столько лет,
Не к больничной койке был прикован, нет.

Вези меня, извозчик, по гулкой мостовой,
А если я усну, шмонать меня не надо.
Я сам тебе отдам, ты парень в доску свой
И тоже пьешь когда-то до упаду.

Парень я не хилый, и ко мне не лезь.
Слава богу, силы и деньжонки есть.
От лихой удачи я не уходил —
Был бы друг, а значит, он бы подтвердил.
Выплеснуть бы в харю этому жиду,
Что в коньяк мешает разную бурду.
Был бы друг Карпуха — он бы точно смог,
Да нынче, бляха-муха, он мотает срок.

Вези меня, извозчик, по гулкой мостовой,
А если я усну, шмонать меня не надо.
Я сам тебе отдам, ты парень в доску свой
И тоже пьешь когда-то до упаду.

Ах, что это за сервис, если нету баб?
Мне с утра хотелось, да нынче вот ослаб.
Но чтоб с какой-то лярвой я время
проводил? —
Был бы кореш старый, он бы подтвердил.
Дам тебе я трешку или четвертак —
Все равно, матрешка, будет все не так.
Так пусть тебя мочалит жалкий фраерок.
Нынче я в печали — друг мотает срок.

Вези меня, извозчик, по гулкой мостовой,
А если я усну, шмонать меня не надо.
Я сам тебе отдам, ты парень в доску свой
И тоже пьешь когда-то до упаду.
1983 год

Катилась по асфальту
Весенняя вода.
Стрижи крутили сальто
В звенящих проводах.
И, горла не жалея,
Какой-то воробей
Кричал на всю аллею
Про глупых голубей.

Мелодия крутилась
В косматой голове,
И лодка «Наутилус»
Плыла по синеве.
И дождь бежал по лужам,
Не разбирая ног,
И был уже не нужен
Пронзительный звонок.

Роняло солнце капли
И таяло, истлев.
Черемухи, как цапли,
Уснули, не взлетев.
Невидимою свечкой
Сгорая, канул день,
И мысли бурной речкой
Катились набекрень.

Ах, музыка сирени,
Летящая в ночи,
Полночных откровений
Кричащие грачи.
И волосы льняные,
Застывшие рекой,
Так хочется поныне
Попробовать рукой.
1983 год

Куда девался кляузник-сосед?
Жить без него берет меня кручина —
Ведь на меня давно управы нет.
Такая вот для кляузы причина.