Уильям Шекспир - Поэмы и стихотворения

И говорит: "Раз я тебя поймала,
В свой розовый, в свой бледный плен грудной,
Войди в мой сад олешком годовалым,
Пей с губ, пасись в кудрях, лижи, родной,
Соленые холмы грудей сухие,
А то спускайся в дол, где гейзеры златые!

Я — сад земной, во мне всего найдешь:
Мошок зеленый, хрусткий белый ягель,
Холмов и чащ моих прекрасна дрожь!
Олень, твой след здесь не сыскать собаке,
Войди в мой бурелом, как в родный дом,
И даже майской бури смолкнет гром!"

Презрительно Адонис осклаблялся,
Венере ямочки на щечках показал.
Ах, что за ямочек владельцем он являлся,
Сама любовь их провертела, егоза!
Отлично зная, хоть умри хозяин,
А жить вовек любви воспоминаньям!

Ах ямочки, ах раковины зла!
Душа богини рухнула в их гробы,
Что зло любви, когда уж любишь ты козла?
Сведет с ума, но ты уже с ума сошла…
Что ямочки? Вся грудь полна сердечной злобы.
Своим оружием Венера сражена,
Свихнула, в ямочки попав, мозги она.

Что скажешь на холодную ухмылку?
Нет слов, рыданья сотрясают бюст,
Дал деру он. Вслед быстрому затылку
Она кричит о состоянье чувств:
"Побудь, не уходи, лобзай меня!.."
Но видит он лишь своего коня…

Но вдруг кобыла, из соседственных кустов
Выскакивая, крутит гордым крупом
И нежно ржет. И все. И конь готов.
Валежник разметав в усердье глупом,
Он рвется с привязи, и сук хрустит.
Звук лопнувшей узды и стук копыт.

О корни древ, о мшистые каменья
Подковы бьют; храп, звон, подпруги треск;
Терзает землю гвоздь без сожаленья;
И почва стонет, оглушая лес;
Мундштук железный хрустнул на зубах —
Кто был рабом, вдруг скачет, как монарх!

Ушами прядая, он мечет огнь
Златистой гривы на спину крутую,
И пышут двое замшевых берлог,
Как мехи, на поверхность огневую.
Взор жарок, как клинок на наковальне,
И молот сердца бьется в такт желанья.

Он конь-танцор, он что, учен балету?
Как мягко величав, как гордо скромен,
Копытом бьет копыто, хвост, как лента,
Вот-вот и скажет: "Правда, сильный номер?
Он предназначен маленькой кобылке,
Я к ней имею чувств букетик пылкий".

И что коню хозяйские приказы:
"Эй, ты, назад, кому я говорю!",
Что шпор удар, что плетка за проказы?..
Злата попона, гроздья янтарю
На чепраке — конь слеп от обожанья.
Вкруг образа любви слепое век дрожанье,

А сам хорош; смотри-ка, живописец
Надумал в холст природу заключить
И дать ей красоту, пропорций видимость,
Но гладко мертвое, а жизнь (ах-ах) торчить!
И только конь, хоть жив, но соразмерен:
Стать, форма, штрих и цвет, и абрис верен.

Круглокопытый, бабки — точно бабочки,
В груди широк, глазаст, с ноздрей дыхучею,
Не вислозад, короткоух, все как по справочке,
И с иноходью мягкой и могучею.
Такая лошадь гожа для того,
Чтобы носить героя моего.

Увы и ах… Вдруг конь, бывало, прянет,
Услыша звук крутящегося пуха
И прядает на легкий ветер ухо
И вдруг, как будто взмахом крыльев канет
Летуч как воздух, гриву, хвост пуша,
Как будто скачет с крыльями душа.

К зазнобушке соседясь, смотрит жарко.
Умильно ждет ответа ухажер,
Ей виден он насквозь. Как страстно ржет его товарка,
Все девки любят вздохи на позор.
Пусть сердце жеребячье ей открыто,
Лягает, как каблук, так вот копыто.

И конь меланхоличным чудаком,
Хвостом мотая кисло, как плюмажем,
Свой плавящийся круп спасает ветерком,
В тень отступив, и липких мух давя же.
Узрев сие, становится кокетка
Приветливей. И что ж? Растаял, детка..

Хозяин строгий хочет влезть в седло.
Ну ты смотри, мерзавка угадала,
От ревности как дернет прочь (назло) —
И вновь седло от конника сбежало.
Как психи, мчатся по лесу стремглав,
Ворон орущих крепко напугав.

Адонис опустился на песок.
И жеребца ругает на чем свет.
И вновь горит надежды уголек
В груди Венеры, почему бы нет.
Влюбленный верит, что болтливый рот
Грудь от разрыва сердца упасет.

Когда закрыта печь, когда запружен ток,
То яростней вода и жарче пыл огня.
Так и напор страстей, груб да жесток,
Развеять помогает болтовня.
Язык — хороший сердцу адвокат,
А кто молчал — у всех стал виноват.

Венеру видя, он рассвирепел,
Как будто на угли она подула,
Надвинув глубже шляпу, засопел.
И смотрит в землю, черную, как дуло,
Рецептов вовсе там не находя.
Следя за ней и душу бередя.