Уильям Шекспир - Поэмы и стихотворения

Уловок, прихотей пустых,
Что кроет внешность показная,
Капризов женских, шуток их
Петух не знает, обладая.
Недаром все твердят зато,
Что "нет" для женщины — ничто.

Они, святошества полны,
Боятся лишь, греша с мужчиной,
Что будут рая лишены,
Когда промчатся их годины.
Будь вся отрада — лишь лобзать,
Жена жену звала б в кровать.

Но тише, хватит! Иль меня
Услышит милая, и строго
Шепнет мне на ухо она,
Что я болтаю слишком много,
И покраснеет: стыдно, знать,
Своим секретам ей внимать.

О, будь возлюбленной моей!
Среди холмов, долин, полей,
В горах скалистых мы вдвоем
С тобою счастие найдем.
Увидим вместе мы тогда,
Как пастухи пасут стада,
Как над рекой, где водопад,
Птиц песни звонкие звучат.
Из тысяч роз я постелю
Постель душистую твою,
Одену в чепчик из цветов
И в плащ из миртовых листков.
Плюш поясом твоим бы стал,
На пряжке бы зардел коралл.
Пленясь утехами полей,
О, будь возлюбленной моей!

Когда б любовь была юна
И клятва пастушков верна,
Тогда среди холмов, полей
Я милой стала бы твоей.

Раз веселым майским днем
Ликовало все кругом:
В роще миртовой, густой,
Птицы пели надо мной;
Звери прыгали, резвясь;
Зелень пышная вилась.
Каждый скорбь забыл свою, —
Не забыть лишь соловью.
Он, как те, кто горе знал,
Грудь свою к шипу прижал,
И звенела песнь вокруг,
Наполняя скорбью слух.
"Фью-фью-фью", — так плакал он,
"Тери-тери", [51] Пандион — афинский царь, отец Филомелы. — несся стон.
Внемля жалобным ладам,
Я едва не плакал сам;
Ибо, слыша соловья,
Скорбь свою припомнил я
И твердил: "К чему печаль?
Никому тебя не жаль;
У деревьев нет ушей,
Состраданья — у зверей.
Мертв отец твой, Пандион; [52] Возглас этот — звукоподражательный и вместо с тем смысловой.
Всякий друг твой схоронен;
Льются песни птиц родных,
Но ненужен ты для них.
Птичка бедная моя,
Так же тщетно плачу я;
И смеется рок лихой,
Обманувший нас с тобой.
Льстец, когда придет беда,
Не поможет никогда.
Словно ветер, звук речей;
Нелегко найти друзей.
Всяк тебе быть другом рад,
Если только ты богат,
А когда казна худа,
Помощи не жди тогда.
Если кто кутила, мот, —
Щедрым льстец того зовет,
И твердит льстеца язык:
"Вот кто царственно велик!"
Мил ли богачу разврат, —
Угодить ему спешат;
Если любит женщин, — вмиг
Для него отыщут их.
Но едва грозней судьба,
Как смолкает похвальба,
И забыть его готов
Прежний круг его льстецов.
Только верный друг тебе
Рад помочь в плохой судьбе.
Грустен ты — и он скорбит;
Ты без сна — и он не спит;
Долю всех твоих забот
В сердце он своем несет.
Узнается, знай, лишь так
Верный друг и льстивый враг.