Сэмюэль Кольридж - Поэмы и стихи

Она от страха чуть жива;
Он ей помог привстать;
"Я бы собаки, — молвил он,
Не стал бы здесь держать".

Ее от ложа он повел,
Повел по ступеням.
Она б не смела в этот миг
Молиться небесам.

А мать с колен не поднялась
Средь горницы пустой
И гибель вечную пила
Несытою душой.

Но вот при звуке их шагов
Молитвы шепот стих;
Про бога позабыла мать,
Едва завидев их.

Мать встала — видела ее
Служанка в этот миг
И признавалась, что мороз
Все тело ей проник.

Когда невесту Эдвард вел,
С ней торопясь уйти,
Мать быстро бросилась вперед
И стала на пути.

Какой был смысл? Какой был смысл?
В словах ее таких:
"Я все же вас благословлю,
Невеста и жених.

Резвитесь, как чета ягнят,
Когда цветет апрель;
Пусть образ мой не затенит
Вам брачную постель.

Пусть будет радость ваш удел
Средь ночи и средь дня:
Уж я стара, уж я слаба,
Что вспоминать меня?

Что может сделать мать в летах?
Вам нечего дрожать.
Проклятье — звук, и не придет
На брачную кровать".

Они ушли, а мать рвала
Клочки седых волос,
Вся в пене, как в июньский день
Томимый зноем пес.

Вам странно, почему же мать
И бедное дитя,
И юная жена лежат,
Где терн шумит, цветя?

Три раза этот заступ мой
Из башенных сеней
Сквозь все затворы выходил
В час духов и теней.

Когда рой бесов злую мать
В ад потащил, свистя;
Могилу он отмерил ей,
Где терн шумит, цветя.

Когда созвала смерть домой
Несчастное дитя,
Могилу он отмерил ей,
Где терн шумит, цветя.

И это страшный, страшный куст;
Здесь духи налету
С него, кору ночами рвут,
А он всегда в цвету.

В саду священника дозрел
Тяжелый виноград,
И в ветре солнечном кружил
Багряный листопад.

Еще мотались по кустам
Колосья ячменя;
Стоит в глазах, как бы вчера,
Их свадьба у меня.

От церкви через этот лес
До Эдварда ворот
С полмили мшистая тропа
В густой тени ведет.

Тропою этой с женихом
Венчаться Мери шла;
Она, хоть и таила грусть,
Казалась весела.

Чуть на погост она пришли,
Где солнышко пекло,
У бедной Мери словно кровь
От сердца отвело.

Чуть сил хватило руку ей
Священнику подать;
Она все видела, молясь,
Там, на коленях, мать.

Они пошли в обратный путь —
Во след я глянул ей,
Как раз, когда она вошла
Под сень густых ветвей.

Она ступила на тропу,
Всю выстланную мхом:
Ей было тяжко этот миг
Припоминать потом.

В тени ее окутал жар,
Потом схватила дрожь;
Веселый звон колоколов
Ее терзал, как нож.

Проклятье матери всегда
Ужасно для детей:
Мать и преступная — все мать,
Нет ничего святей.

Прошло полгода: тот же яд
Таила мать в крови;
Но Эдвард был примерный муж,
А Мери — луч любви.

"Сестра все не приходит к нам,
Мать запрещает ей:
О Эдвард! Я живу с тобой,
Я бы хотела быть другой,
Живей и веселей.

И почему я все грушу?
Нет ничего такого.
Должно быть, от туманных дней
Я не совсем здорова"..

Шла изморозь — ни льда, ни вьюг!
А если свет блеснет,
Бедняжка, чтоб не встретить мать,
Не отопрет ворот.

Но Эллен в мокроту и грязь,
В те мрачные недели,
К ним приходила каждый день,
И с ней все веселели.

О, Эллен верный друг была,
Сестры дороже милой!
Как жаворонок весела,
Она домой лишь к ночи шла,
И дом пустел, унылый.

У нас на первый день Поста
Почти пустует храм: /
Угрозы божьи в этот день
Должны читаться там.

Покойный наш священник мне
Признался как-то раз,
Что хорошо бы этот чин,
Совсем изъять у нас.

В то утро мать пришла во храм
И к Эллен подошла;
У службы Эллен всякий день
В посту у нас была.

И Эллен встретила ее
С приветливым лицом:
"Что, если гнев ее утих,
И мир вернется в дом?"

День был едва на день похож —
Так небеса черны;
Бывает, ночью храм светлей
При четверти луны.

Ревела буря, дикий дождь
О стекла бил упрямо;
Тонули возгласы молитв
В гуденье башни храма.