Вскоре после выхода этой книги Киплинг с женой переехал в Англию. По совету врачей зиму они проводят в Южной Африке.
Там с Киплингом познакомился знаменитый завоеватель, выдающийся администратор и в каком-то смысле теоретик британского колониализма — премьер-министр Капской колонии Сесиль Родс. По его имени названа завоеванная им, колонизированная и даже слегка цивилизованная его стараниями страна Родезия. Первые школы для местного населения там открылись почти сразу после начала колонизации. Этот человек многими чертами своей личности напоминает киплинговских героев.
Родс подарил Киплингу дом на территории своего колоссального поместья. Семья Киплинга стала почти ежегодно проводить в этом доме три-четыре зимних месяца. «В этот дом — вспоминает Киплинг, — с 1900 по 1907 мы приезжали всей семьей каждую осень. Особенно радовались там наши дети: они играли со зверями, которых было много в огромном имении Родса. А в загончике, чуть выше нашего дома, проживала лама, которая страшно любила плеваться. Ну, понятно, дети мгновенно переняли эту ее привычку».
Когда в 1902-м году С. Родс умер, Киплинг написал на его смерть стихотворение «Заупокойная», в котором есть такие строки:
Он вдаль смотрел поверх голов,
Сквозь время, сквозь года.
Там в муках из его оке слов
Рождались города.
Во время англо-бурской войны 1899–1902 годов Киплинг, к тому времени уже хорошо знавший местную обстановку, стал постоянным военным корреспондентом сразу нескольких лондонских газет. «Вы должны помочь нам издавать газету для армии здесь, на месте!» — сказал Киплингу известный журналист «Таймса» П. Ландон. И Киплинг, естественно, согласился. «Пожизненный журналист» по собственному определению, Р. Киплинг в одном из самых своих мощных стихотворений, так и названном «Пресса», рисует труд журналистов не романтическими красками, а скорее жесткими черно-белыми штрихами:
Тот, кто стоял полночной порой
Под штормовым ревом,
Кто меньше своей дорожил душой,
Чем свежим печатным словом,
Когда ротационный мастодонт
Пожирает во имя прогресса
Милю за милей бумажный рулон —
Тот знает, что значит пресса.
.......................................
Дать павлину хвастливому хвост подлинней?
И слону не прибавить ли весу?
Сиди! Владыки людей и вещей
Только Мы, кто делает прессу!
Именно во время «странной войны» с бурами, в которой бесконечные походы и отсутствие сражений изумляли и вместе с тем невероятно изматывали солдат, которых буры постоянно подстреливали, Киплинг написал несколько впоследствии знаменитых стихотворений. Это прежде всего — одна из вершин поэзии Киплинга — «Пыль» («Boots»):
День-ночъ-день-ночь — мы идем по Африке,
День-ночъ-день-ночь — все по той же Африке.
(Пылъ-пылъ-пылъ-пылъ — от шагающих сапог!)
И отпуска нет на войне.
...............................
Я-шел-сквозъ-ад — шесть недель, и я клянусь,
Там-нет-ни-тьмы — ни жаровен ни чертей,
(Но-пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!)
(Пер. А. Оношкович-Яцыны)
В 1901 году выходит лучший роман Киплинга «Ким» («Kim»), в котором описываются приключения английского шпиона, «туземно-рожденного мальчика», и странствующего по Индии буддийского монаха.
А в 1902 году после окончания англо-бурской войны Киплинг купил в Англии в графстве Сассекс поместье, где и жил до самой смерти в 1936-м году, наезжая, однако, и в дом, подаренный С. Род-сом.
Киплинг увлекался техническими новинками и очень быстро провел в свой сассекский дом электричество. Он по совету строителя Асуанской плотины в Египте, знаменитого английского инженера У. Уилкокса, построил собственную миниатюрную электростанцию, отсоединив водяное колесо от старой мельницы. Уилкокс рассчитал, что эта домашняя электростанция сможет давать 4,5 лошадиных силы. Для освещения поместья этого оказалось вполне достаточно.
В том же году Киплинг купил один из первых автомобилей, появившихся в Англии. Вот как он описывает одну из поездок в окрестностях своего нового поместья:
«Мы, да и еще несколько других спятивших «прогрессистов» приняли на себя всю тяжесть общественного презрения. Аристократы привставали в своих шикарных ландо и посыпали нам вслед все проклятия, какие только можно было выдумать. Цыгане, пивовары в фурах, пассажиры двуколок угрожали нам всеми карами, какие способны были придумать, ну, короче, нашими врагами стали все на свете, кроме бедных лошадок, которые вели бы себя вполне спокойно, если бы на них не орал кто ни попадя».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу