Редьярд Киплинг - Избранные стихи из всех книг

«Солдат, солдат, воротился ты —
А мой-то что там делал?»
— Я видал, как дрался он, враг палил со всех сторон, —
Заведи-ка ты себе другого.

«Солдат, солдат, воротился ты —
А мой-то как там дрался?»
— Дым глаза мне разъедал, я и боя не видал, —
Заведи-ка ты себе другого.

«Солдат, солдат, воротился ты —
А мой-то где там помер??»
— Лег в истоптанной траве, с вражьей пулей в голове, —
Заведи-ка ты себе другого.

«Солдат, солдат, воротился ты —
А мне бы к нему в могилу!»
— В яме вместе с ним лежат двадцать человек солдат, —
Заведи-ка ты себе другого.

«Солдат, солдат, воротился ты —
А мой-то что послал мне?»
— Ничего я не привез, только прядь твоих волос, —
Заведи-ка ты себе другого.

«Солдат, солдат, воротился ты —
А мой никогда не вернется…»
— Говорю тебе опять — мало проку горевать,
Может, мы с тобой и сговоримся?

Снова! Другого!
Раз уж мертвому не встать,
Так чего уж горевать, —
Надо завести себе другого!

Куря обгоревшую трубку, вдыхая и ветер, и дым,
Шагаю в коричневых крагах за коричневым мулом моим;
За мной шестьдесят канониров, и Томми ничуть не соврет,
Коль скажет, что к пушкам приставлен
Лишь самый отборный народ.
Тсс! Тсс! [16] Тсс, тсс — окрик, которым погоняют мулов.

Вы все обожаете пушки, они в вас души не чают!
Подумайте, как бы нас встретить: вас пушки салютом встречают!
Пришлите Вождя и сдавайтесь — другого вам нет пути,
Разбегайтесь в горах или прячьтесь в кустах,
Но от пушек вам не уйти!

Нас гонят туда, где дороги, но чаще туда, где их нет,
Хоть на крыши могли б мы взобраться, но нам утомляться не след.
Мы Нага смирили и Лушай, Афридиям [17] Лушаи — народ группы банту в Южной Африке. Нага — горские племена северной Индии. Афридии — воинственное племя в Афганистане (из пуштунских племен). дали сполна,
Нас, думаете — две тыщи? А нас-то всего — два звена!
Тсс! Тсс!

Вы все обожаете пушки…

Как? Не хочет работать он? Ладно… Забудет у нас баловство!
Он не любит походного марша? Прибьем и зароем его!
Не треплитесь без толку, братцы, пожалуйста, без болтовни!
В полевой артиллерии трудно? Попотей-ка у нас и сравни!
Тсс! Тсс!

Вы все обожаете пушки…

Орлы раскричались над нами, реки замирающий рев.
Мы выше тропинок и сосен, — на скалах, где снежный покров,
И ветер, стегающий плетью, доносит до самых степей
Бряцание сбруи и топот, и звяканье звонких цепей.

Тсс! Тсс… Вы все обожаете пушки…

Колесо на Созвездие утра, от другого до Бездны — вершок,
Провал в неизвестность под нами —
Прямей, чем солдатский плевок,
Пот застилает глаза нам, а снег и солнце слепят.
И держит орудье над бездной чуть ли не весь отряд.

Тсс! Тсс! Вы все обожаете пушки…

Куря обгоревшую трубку, вдыхая прохладу и дым,
Я лезу в коричневых крагах за коричневым мулом моим.
Знаком обезьяне маршрут наш, и знает коза, где мы шли.
Стой, стой, длинноухие!
К пушкам!
Прочь цепи! Шрапнелью — пли!

Тсс! Тсс…
Вы все обожаете пушки, они в вас души не чают:
Подумайте, как бы нас встретить, вас пушки салютом встречают!
Пришлите Вождя и сдавайтесь — другого вам нету пути,
Прячьтесь в ямы и рвы, там и сдохнете вы,
Но от пушек вам не уйти.

Язык мой во рту — как пуговица; голова, как гармошка, звенит,
И кажется — рот мой картошкой набит, до чего же меня тошнит.
Но я позабавился над патрулем, я пьяный был в дым в тот раз
И здесь очутился за то, что напился и капралу подкрасил глаз.
Шинель под головой лежит,
Во двор прекрасный вид, —
Сюда я заперт на замок на двухнедельный срок.
Я спуску не дал патрулю!
Сопротивлялся патрулю!
За то, что дрался во хмелю,
Я заперт на замок на двухнедельный срок —
Ведь я сопротивлялся патрулю.

Я кружкой портера начал и кружкой пива кончал,
Но джин появился, приятель мой смылся, и джин меня укачал.
Патруль пихнул меня носом в грязь, но прежде, чем в грязь упасть,
Я рванул у капрала его ружье и рубашки фасадную часть.