Ольга Харламова - Под музыку русского слова

Из Киева Надсон переезжает в Ялту и вскоре после прибытия получает радостное известие, что Академией наук ему присуждена Пушкинская премия в 500 рублей. Он счастлив и горд.

К сожалению, счастье и несчастье — одновременно. Болезнь продолжает прогрессировать.

Состояние больного характеризуется как «печальное»: каверны в легких, лихорадка, упадок сил. В эти тяжелые дни к физическим страданиям поэта прибавляется и душевная мука, вызванная агрессивными, в виде фельетонов, газетными публикациями некоего Буренина, имя которого упоминает в одной из своих эпиграмм поэт-сатирик Дмитрий Минаев:

Свое нелицеприятное мнение о недостойном поведении этого литератора выскажет и лечащий врач поэта, г-н Штангеев: «Я убежден, что умерший безвременно Семен Яковлевич Надсон, несмотря на безнадежность болезни, мог бы прожить по меньшей мере до весны или даже осени, если бы фельетон Буренина не был напечатан».

В последнем фельетоне, опубликованном в газете «Заря» Буренин обвинил смертельно больного поэта в том, что он представляется больным и умирающим, чтобы жить за счет частной благотворительности.

Это оказалось «последней каплей». 19 января (по старому стилю) 1887 года, в 9 часов утра, после продолжительной агонии Семена Яковлевича Надсона не стало.

Его тело было перевезено в Петербург и похоронено на Волковом кладбище при большом стечении народа, в основном студенческой молодежи и литераторов. Общественное внимание к усопшему поэту выразилось в некрологах, лекциях, рефератах, литературных вечерах, посвященных его памяти, в Москве, Петербурге, Киеве и других городах.

Старейший поэт Полонский написал на смерть Надсона стихотворение с такой заключительной строфой:

Сам Надсон, зная, что дни его сочтены, написал о своей грядущей смерти прямо и жестко:

А я позволю себе процитировать поэтическую фразу Семена Яковлевича Надсона, в свое время широко известную всей читающей России:

ПОТЕРЯННЫЙ МИР ГЕОРГИЯ ИВАНОВА!

В мир он прибыл любимым ребенком 29 октября 1894 года в поместье Студенки Ковенской губернии. Подрастающему сыну отец, генерал, подарил остров на одном из прудов поместья, выстроил крепость «Юрочкин форт», где, подобно Петру Первому, у мальчика было свое «потешное войско» из дворовых ребятишек и собственный флот — большой, на плаву, игрушечный крейсер. Безоблачное детство окончилось, когда отца не стало. Самостоятельная жизнь в Петербурге, обучение в Кадетском корпусе.