С одиннадцати лет Семен ведет дневник.
«Дневник мне необходим, он хоть на короткий срок отгоняет сознание моего одиночества, которое приходится мне переносить и дома, и в гимназии».
И несмотря на такую погруженность в себя, мальчик хорошо и с охотой учится, много читает, особенно увлекается русской словесностью и историей, любит сказки, романы, путешествия, конечно — стихи, сам сочиняет уже в девять лет. В его дневниках постоянно встречаются отметки о вновь написанных или задуманных стихотворениях, а иногда приводятся и сами стихи.
Надсон рано почувствовал себя поэтом, понимающим мир людей. «Я люблю людей веселых, но не через меру, непременно честных, не скупых, серьезных, когда надо, и умеющих сосредоточиться на одном, правдивых и еще тех, у кого в душе есть “неведомый и девственный родник, простых и сладких звуков полный”».
Впечатлительный и наблюдательный, он разделяет всех людей «на две половины: людей живых и людей мертвых». Эти размышления двенадцатилетнего подростка, подчас наивные, звучат как откровения и сегодня: «Самое главное, отличительное свойство людей живых — это любовь к природе, способность восхищаться ею, познавать ее красоту и глубоко чувствовать превосходство над собой всего прекрасного и высшего. К моим живым людям я отношу художников, писателей романов, народных сказок, рассказов и иногда писателей для театра. Кроме того, во главе их я ставлю поэтов, каковы, например, Гоголь, Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Кольцов, Никитин, а также некоторых известных мне хорошо особ женского пола. К мертвым я отношу купцов, ученых, погруженных только в свои расчеты и кроме них ничего не понимающих».
Он делает еще одно важное наблюдение: «Я заметил, что есть люди, не принадлежащие ни к одному, ни к другому разряду, это так называемые мною средние люди, к ним принадлежит большее число людей. Эти средние люди легко могут сделаться или живыми, или мертвыми, смотря под каким влиянием они находятся. Надеюсь, что мои наблюдения принесут кому-нибудь пользу. Я поставил себе целью сделаться романистом».
Романистом Семену Яковлевичу Надсону стать не пришлось, но он состоялся как поэт: его стихами зачитывались, их переписывали друг у друга, читали вслух.
ЖИЗНЬ
Меняя каждый миг свой образ прихотливый,
Капризна как дитя и призрачна как дым,
Кипит повсюду жизнь в тревоге суетливой,
Великое смешав с ничтожным и смешным.
Какой нестройный гул и как пестра картина!
Здесь — поцелуй любви, а там — удар ножом;
Здесь нагло прозвенел бубенчик арлекина,
А там идет пророк, согбенный под крестом.
Где солнце, там и тень! Где слезы и молитвы,
Там и голодный стон мятежной нищеты;
Вчера здесь был разгар кровопролитной битвы,
А завтра — расцветут душистые цветы.
Вот чудный перл в грязи, растоптанный толпою,
А вот — душистый плод, подточенный червем;
Сейчас ты был герой, гордящийся собою,
Теперь — ты бледный трус, подавленный стыдом!
Вот жизнь, вот этот сфинкс! Закон ее — мгновенье,
И нет среди людей такого мудреца,
Кто б мог сказать толпе — куда ее движенье,
Кто мог бы уловить черты ее лица.
То вся она — печаль, то вся она — приманка,
То все в ней — блеск и свет, то все — позор и тьма;
Жизнь — это серафим и пьяная вакханка,
Жизнь — это океан и тесная тюрьма!
1886
Стихотворение «Жизнь», одно из самых известных, будет написано поэтом за год до смерти, а пока Семен Надсон — юн, здоров, с надеждой смотрит в будущее, живет настоящим. Жизнь предлагает ему многое из того, к чему тянется его душа.
Он оказывается в числе тех гимназистов, кого выбирают для обучения игре на скрипке, впоследствии с ней не расстается, играет по слуху на рояле и других музыкальных инструментах. Очарован и увлечен он не только музыкой. По его инициативе устраиваются домашние спектакли, в которых он сам принимает участие и как режиссер, и как актер.
Жизнь аплодирует ему. Талантливый юноша успешно оканчивает гимназию, мечтает об университете, но… поступает в Павловское военное училище — по желанию опекуна.
Неожиданно умирает его любимая девушка. Молодой человек тяжело переживает ее смерть и в какой-то момент сам близок к тому, чтобы свести счеты с жизнью.
НАД СВЕЖЕЙ МОГИЛОЙ
Я вновь один — и вновь кругом
Все та же ночь и мрак унылый,
И я в раздумье роковом
Стою над свежею могилой:
Чего мне ждать, к чему мне жить,
К чему бороться и трудиться: —
Мне больше некого любить,
Мне больше некому молиться!..
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу