Тимур Кибиров - Стихи

Без страха божьего блуждает,
Не сомневаясь, что вперед —
Туда, где снова поджидает
Зари пленительный восход!

Одна заря спешит другую
Сменить, затмить и погасить.
Плещеев, бедный, ни в какую
Маршрут не хочет изменить.

Опять: «Вперед, заре навстречу!»
Горячечный лепечет бред…

А за спиною ясный вечер
И тихий невечерний свет.

«…am now no more».
В. В. Набоков
Ох, как бы мне не вышли боком
Кладбищенские эти mots!

Хорош тянуть обиду с блюдца
И представлять, как все зальются
Слезами и полюбят враз
Труп нелюбимого сейчас.

Знакомый труп и зной полдневный…
Ну да, полюбят, как не так!
Ты, что ли, мертвая царевна?!.

Гляди, накаркаешь, дурак,
Действительно зубовный скрежет,
Действительно кромешный мрак,
Вполне действительную нежить.

Если в течение стольких лет
За нашим бокалом сидят
И девушек наших ведут в кабинет
Столько веков подряд —

Есть все основания предположить,
Что вовсе не наши они, может быть,
Что этот бокал чужой,
Чужие души, чужая плоть,
Что все это время – храни нас Господь —
Хозяин у них иной.

Ах, Александр Сергеевич,
Ошибочка вышла.
Вы-то судили по Дельвигу
Да по себе.
Ну а нам-то, конечно же,
Тьма низких истин дороже.

Ближе, дороже, уютней и выгодней нам
Тьмущая тьма
Преисподнего этого низа.

Мы-то себя возвышать не позволим
Всяким обманам!
Мы-то уверились —
Все, что высоко – обман!
И никаких, никаких, кроме низких,
не может быть истин.
Разве что страшные…
Все это очень понятно.

Только одно непонятно —
С каких это все-таки щей
Стал почитаться комплекс вот этих идей
Свидетельством зрелого и развитого
Ин-тел-лек-ту-ализма?
И даже, прости Господи,
некой духовности?

То же ведь самое в юности дикой моей
На окраине города Нальчика
Приговаривала шпана,
Косячок забивая:
«Весь мир, пацан, бардак! Все бабы – бляди!»

Иль, скажем, надписи в общественных туалетах
Из вольной русской поэзии:
«Хозяйка – блядь, пирог – говно!
Е… я ваши именины!»

А коли так, то все едино,
То все действительно равно —
Противно, скучно и смешно.

Коль именины впрямь такие,
Какой же спрос тогда с гостей?
Гуляй, рванина, не робей,
Зачем нам истины иные?

Срывай же всяческие маски
И заворачивай подол!
Управы нет, и нет острастки,
Гуляй, шпаненок, без опаски —
Твой час (двенадцатый) пришел.

Или рыло в камуфляже,
Иль педрила в макияже,
Или даже, или даже
В златотканых ризах поп.
– Ну а ты хотел чего б?

Ну, наверное, хотел я,
Чтоб преобразилось тело,
Чтоб возобновился дух,
Чтобы не было мне пусто.
Чтоб от лжи тысячеустой
Я замкнул бы слух.

В общем, ни одно из двух
Выбирать я не намерен,
Даже, даже – будь уверен! —
Ни одно из трех!

В камуфляже, в макияже,
В великодержавном раже
Не воскреснет Бог!

Пляшет смерть, кружатся беси…
Не воскреснет! Не воскресе!..

– Да уже воскрес, сынок!
Вытри глазки.
Чмок!
Чмок!
Чмок!

Гляди! Во все глаза гляди, читатель мой!..
Ну хоть одним глазком, хоть взгляда удостой!

Хоть краешком взгляни!.. Да нет же, не сюда!
Не на меня, дурак, чуть выше – вон туда!

Глаголу моему не хочешь – не внемли,
Но только виждь вон то, что светится вдали!

Блик, облик. Да не блик, не облик никакой,
Не Блок, а облака над тихою водой!

Всего лишь облака подсвечены слегка.
И ты на них уже смотрел наверняка.

Ну? Вспомнил, наконец? Ну вот они, ну да!
И лишь об этом речь – как прежде, как всегда!

О как они горят, там, на исходе дня!..
Ну, правда ж, хорошо? Ну похвали меня.

Прохожий! Марш домой!
Не шастай по кладбищам!
Здесь пищи нет уму,
Червям здесь только пища!

Дурному не учись,
Живи себе и здравствуй!
Знай уповай себе,
Пока не склеил ласты.

Что проку, милый, задавать
Вопрос «Что проку жить?»
Коль не намерен подыхать,
Так нечего блажить!