Лев Гомолицкий - Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1

Собраниям кружка уделено много места в кратком очерке Гомолицкого, напечатанном в За Свободу . Это было первое его выступление на страницах варшавской газеты с 1921 года. Собственно говоря, заметка была помещена не в самой газете, а в приложении к ней «Единение. Вольная трибуна молодежи», выпускавшемся по инициативе В. Бранда раз в две недели по средам. Для этого приложения редактор Д.В. Философов выделил площадь в целях привлечения молодой аудитории к газете и поощрения самодеяльности нового поколения эмиграции. Вот этот очерк, перекликающийся с процитированным письмом Рафальского:

В Остроге, только настало 8 ч., улицы черны и безлюдны. Витрины опустили железные веки, фонари одиноко торчат на перекрестках. Ветер сметает снег с катка тротуаров. Висячие вывески скрипуче кашляют в спину. Извощичья лошадь покорней верблюда хромает вдоль домов, а дома – молчаливее склепов.

Мрачный фон, по которому всё живое скользит мимолетной тенью.

Между тем в это захолустье случайно заброшен маленький литературный кружок профессионалов. Ими разбирался вопрос: можно ли писать без притока свежих впечатлений, под прессом отчаянья? Мнения разошлись. Однако живут поневоле в одинаковых условиях покорившиеся и покорные.

Молодость зарубежного писателя теперь измеряется не по летам. Он уже плешив и истрепан жизнью, а две напечатанных повести еще не создают имени, и зовется он всё «молодым». «Иллюстрированная Россия» печатает после смерти молодого поэта некролог, фотографию и два образца. Не знаю, как это делается. Может быть, следует посылать заранее, еще при жизни?

Кружок предполагал развить свою деятельность шире профессиональных споров в своей среде... Общество любителей литературы, выступления, лекции, вечера – это всё обсуждалось, даже не по наивности, а для очищения совести. Когда приехал и временно увяз в нашей тине С. Рафальский, попытки возобновились. Но каждый раз повторялось одно и то же. Мы врезались в общую пассивность, уходили в нее, как иголка в перину – легко и совершенно безнадежно. Машина работала холостым ходом. Ремни шипели, не задевая колес, зубцы жрали, не цепляясь друг за друга, колеса беспомощно болтались на осях. Несколько лекций – апофеоз общественной деятельности кружка. Очевидно, составляющие его сбиты в общую кучу волнами нашего острожского моря. Так уживаются между собою самые разнообразные предметы, выброшенные бурей на отмель.

Члены кружка сходятся запросто, в гости, посвящая время чтению своих произведений и беспощадной критике прочитанного. Наверное, каждому из нас было бы труднее сохранять бодрость, если бы не эта взаимная поддержка.

Гомолицкий 153 153 153 За Свободу!, 1928, 21 марта, стр. 6.

Между тем кружок в этом составе доживал последние дни. Гомолицкий оказался между противоположных полюсов. С одной стороны – хандривший, проклинавший Острог, русскую общину, презиравший эмигрантскую печать Рафальский. С другой – товарищи по «Четкам» Витязевский и Гриненко, искавшие выхода из захолустья в «большой мир» культуры русского Зарубежья. Приятельство с Витязевским оказалось более тесным и, в конечном счете, более продуктивным, чем контакты с Рафальским. Витязевский не разделял того пиетета к «Скиту», который питал Гомолицкий. Для него это был скорее «столичный» соперник, и помещение в ровенской ежедневной газете Волынское Слово в сентябре 1927 г. юбилейной подборки стихов поэтов «Четок» должно был быть «противовесом» юбилейному вечеру «Скита», устроенному в Праге 8 марта того же года. Витязевский оказался во главе группы острожской молодежи, которая неустанно искала возможностей выступления в различных органах русской печати, выходивших в подчас совершенно неожиданных географических местах. Обычно он первым занимал «плацдарм», на который затем завлекал своих друзей из Острога.

Первым таким совместным выступлением была упомянутая подборка «Четок» в Волынском Слове . В этом органе русского населения края, издателем-редактором которого был И. Мухин (Измаил Чернов), а секретарем известный до революции литературный критик А.К. Закржевский, Витязевский стал печататься с декабря 1926 года. Первая его статья в газете 154 154 154 Семен Витязевский, «Русь, Украйна, Рутэнiя», Волынское Слово, 1926, 4 декабря, стр. 2-3. открывала борьбу против украинских «самостийников», которую он вел вплоть до 1939 года. Несколько заметок по «украинскому» вопросу он послал в парижскую газету Возрождение. Предлагая редактору ее П.Б. Струве собрать и выпустить специальный номер на эту тему, он писал: