Григорий Ширман - Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы

Ночью всходят из борозд
Человеческие злаки,
Крик настойчив их и прост,
Так кричал из наших всякий.

Говорит людская нива,
Тенью золота шумит.
В клетках ребер торопливо
Зреют зерна – динамит.

В ночь такую же, как прежде,
Догорает злачный воск…
Ночи мудрые, изрежьте
В змеи-молнии мой мозг.

Рыжим солнцем осень мажет
И деревья, и дома,
И головушки лебяжьи
Режет на прудах сама.

И поют пред казнью сами,
Про любовь они поют,
Пьют в последний раз глазами
Сада милого уют.

А листы в пустынной роще.
Да в полях пустых цветы
Умирают тише, проще,
Без крикливой суеты.

Но у них родня святая
Из певцов и крикунов,
И не молкнет эта стая,
Хоть их крик давно не нов.

Эти лики – отраженья,
Ликов отблески иных.
Звона в мире нет священней
Перезвона тишины.

Кто-то в зеркале эфира,
Кто-то с радостью иной
Отразился ликом мира,
Потрясенным тишиной.

Лишь поэт один хохочет
И над тем, и над иным,
Пьет бокал шипучей ночи,
В кольца вьет он слова дым.

Мир торжественнее, шире,
Тише, выше, холодней,
Но есть отзвук смеха в мире,
Эхо невозвратных дней.

Воздух пьян, морозом гулок,
Синих улиц тонет вой.
Мозгом звездным захлестнуло
Небосвод вечеровой.

И, петлю луны намылив,
В окна бьет палач зари.
И в тот миг не надо крыльев,
Были б только сапоги.

И в тот миг не надо солнца,
Были б только фонари.
Ты ж скорей, пока смеется,
К пухленькой земле беги.

Зацелуй ее и ближе
Плечи снежные прижми.
Есть такой, он сердце лижет
Сумраком морозным миг.

Хороший медиум земля,
А мрак гипнотизер хороший,
И спят от взглядов звезд поля,
И пруд застыл, кугой обросший.

И труд убрал свои персты
От клавиш города железных.
Певец, один не молкнешь ты,
Ты сердце плавишь в звездных безднах.

Рекою бешеною мчишь,
Животрепещущим металлом,
И льется вечности матчиш
Родным интернационалом.

И выползает из расселин
Змея-строка на пену скал
И ловит сны, что днем искал,
Что где-то там в висках засели.

Опять весны веселый пламень
По всем артериям лесным,
И по бульварам тополями
Подземных сил зеленый дым.

И сердце в радости зеленой
Мышонком роется, пищит,
И зорь желтеющие склоны
Влезают в синие плащи.

И я хочу к себе приехать,
Веков доспехи снять навек,
И быть хоть раз животным смеха,
Что в самом деле человек.

И плыть с тобой, моя волчица,
И выпить ночь, всю ночь с тобой,
И медом звездных ран сочиться,
Пока зари не вспыхнет бой.

У истории шаг черепаший
И терпенье столетий – гранит.
Склоны зорь полумесяцем пашет
И зубцами креста боронит.

Но есть кнут за спиной земледельца,
Революции кнут роковой.
Он не любит века канителиться
И метелицей звезд его вой.

И у мира под каменной кожей
Позвонками столетья стучат.
Лихорадка вершины тревожит,
Алый круг над плечом палача.

Человечество – тигром, курьерским…
Тянет лязгом миров высота,
И в созвездий невиданных всплески
Арки радуг от молний кнута.

Гляжу холодными глазами,
Не удивляюсь ничему.
Давно пытливый пламень замер,
И полюбило сердце тьму.

И злаки звезд мечтами режет
И строк цепами молотит.
И оттого, что мир безбрежен,
Мои неведомы пути.

И млечность вечности такая ж
На них не высохла еще.
Напрасно юностью мелькаешь
И милых жен подводишь счет.

И бьются в зорях беспрестанно
И в горизонтах круглых дни.
И те же, что вчера: осанна, –
Сегодня свежее: распни.

Метелью страсти голубою
Намел сугробы я твои,
И стала ты моей рабою,
Послушною рабой любви.

И я обвил тебя и жало
В гнездо резное запустил.
Искринкой знойной ты визжала,
Чтоб не жалел вина и сил.