Борис Коплан - Старинный лад. Собрание стихотворений (1919 - 1940)

По долгу службы он также составил описание «пушкинодомских» материалов XVIII века в 11 томах, использовавшееся на протяжении многих десятилетий и до сих пор не потерявшее значения. «Записи в нем произведены в алфавитном порядке с обозначением чинов, званий, должностей или профессиональной принадлежности авторов, часто с указанием дат рождения и смерти, в том числе месяца и дня. Среди разных сведений в каталоге иногда можно найти данные о месте публикации документа, пояснения об авторе (преимущественно биографического характера) и даже литературу о нем… Кроме архивных здесь учтены и библиотечные материалы: например, в каталоге отражены все хранившиеся в то время в библиотеке книги с надписями деятелей XVIII века» * * Баскаков В.Н. Рукописные собрания и коллекции Пушкинского Дома. Л., 1989. С. 21–22. . Творческий подход проявился в избрании 1816 г. верхней датой описания: год смерти Державина определил конец «осьмнадцатого столетия» не как календарного века, но как этапа в истории литературы. Не случайно в 1924 г. именно Коплану было поручено написать о Рукописном отделении для «исторического очерка и путеводителя» по Пушкинскому Дому, издание которого было приурочено к 200-летию Академии наук.

Борис Иванович любил Пушкинский Дом, который до переезда в 1927 г. в здание бывшей главной Морской таможни на набережной Макарова на Васильевском острове располагался сначала в перегороженном шкафами Большом конференц-зале главного здания Академии наук, «под сенью диплодока» (выражение самого Коплана) – слепка со скелета динозавра, который нигде больше не помещался, а затем в здании бывших таможенных складов на Тифлисской улице. Это видно и из его стихов, среди адресатов посвящений которых много «пушкинодомцев»: А.А. Достоевский, В.Д. Комарова («Вл. Каренин»), М.Д. Беляев.

«Безграничная любовь и преданность Пушкинскому Дому была, кажется, основной чертой его характера и составляла смысл его жизни, – вспоминал о бывшем сослуживце Н.В. Измайлов. – Очень маленького роста, с большими черными глазами, он всегда был в работе, всегда радел об интересах Дома. Вскоре он стал его секретарем, сохраняя звание ученого хранителя, а так как ученого секретаря в Пушкинском Доме по штату не было, писался на бумагах “ученый хранитель-секретарь”» * * Измайлов Н.В. Воспоминания о Пушкинском Доме. 1918–1928 / Публикация и комментарий Н.А. Прозоровой // Пушкинист Н.В. Измайлов в Петербурге и Оренбурге. Калуга, 2008. С. 19 (ранее: Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1998–1999 год. СПб., 2003). Далее цит. и используется без дополнительных сносок. .

Самые ранние из сохранившихся поэтических опытов Бориса Ивановича датированы 1919 г. С 1921 г. и до конца 1930-х годов он записывал их в тетрадь, озаглавленную «Стихотворения Б. Коплана» * * ОРиРК РНБ. Ф. 370. Ед. хр. 10. , которая чудом пережила два ареста, ссылку и смерть владельца и его семьи. Она положена в основу настоящего издания вместе с единственным прижизненным сборником «Стансы Бориса Коплана», отпечатанным в 1923 г. в Академической типографии тиражом 1000 экземпляров на средства автора и при содействии его старшего друга и коллеги по Рукописному отделению И.А. Кубасова. «Между ним и Копланом, – вспоминал Измайлов, – шла многие годы дружеская, юмористическая «переписка» в стихах, очень забавная, а иной раз и очень серьезная под юмористической оболочкой. Но переписка эта, к сожалению, не сохранилась». На протяжении нескольких лет Борис Иванович дарил книжечку друзьям * * Инскрипты: «Дорогому другу Александру Сергеевичу Лапину от сочинителя. 24. XII. 1924» в собрании В.Э. Молодякова (Москва); «На строгий суд и критику другу, сотруднику и поэту Константину Антоновичу Шимкевичу сочинитель. 25 февраля» в частном собрании (Санкт-Петербург). Еще 2 экземпляра «Стансов» с инскриптами находятся в частном собрании в Москве, но их тексты остались мне недоступны. и разносил по редакциям * * Экземпляр с надписью «В редакцию «Русского современника» от сочинителя. Июль 1924 г.» в ОРиРК РНБ, в составе архива М.Д. Эльзона; Эльзон М.Д. О дате смерти Б.И. Коплана // Библиография. 1992. № 3/4. С. 117. и магазинам, однако ни одного отклика на нее не выявлено, кроме беглого упоминания у Измайлова о попытке автора «воссоздавать в русской просодии трудные античные метры». Интересно, что ни одно из стихотворений «Стансов» не вошло в рукописный сборник; автографы их неизвестны.