Ирина Ратушинская: Стихотворения. Книга стихов

Я, конечно, приду на вокзал.
Но тогда, среди многих,
Задыхаясь, целуя и плача, едва прошепчу:
— До свиданья, февраль!
Мой любимый, счастливой дороги!
Дай вам Боже, чтоб эта дорога была по плечу.

Сентябри мои за морями.
Мы не станем друг другу сниться.
Город с низкими фонарями,
Задевающими за ресницы,
Ты, растящий своих паяцев
Там, где время — стена немая,
Ты, умеющий так смеяться,
Как другие хлеба ломают, —
Я желаю тебе — погоды!
Улыбнись.
Я сдержу дыханье.
Посмотри — я твоей породы.
Я не порчу плачем прощанье.

Ну что ж — весна!
Улыбка обезьянки.
Лукавые очистки апельсинов,
Портовый воздух между влажных стен.
Нам ворожат
Печальные цыганки,
И мы во сне вдыхаем, обессилев,
Предчувствие дождей и перемен.
Ну что ж, пора...

Что же стынут ресницы —
Ещё не сегодня прощаться,
И по здешним дорогам ещё не один перегон —
Но уже нам отмерено впрок
Эмигрантское счастье —
Привокзальный найдёныш,
Подброшенный в общий вагон.

Мы уносим проклятье
За то, что руки не лобзали.
Эта злая земля никогда к нам не станет добрей.
Всё равно мы вернёмся —
Но только с иными глазами —
Во смертельную снежность
Крылатых её декабрей.

И тогда
Да зачтётся ей боль моего поколенья,
И гордыня скитаний,
И скорбный сиротский пятак —
Материнским её добродетелям во искупленье —
Да зачтутся сполна.
А грехи ей простятся и так.

Оx, разучилась вязать узелок!
А бабка умела.
Наше ль добро обернуть тяжело
Лоскутом белым?
Что нам с собою? Тетради сгорят,
Хлеб зачерствеет.
Всё же исполним прощальный обряд —
Накрест затянем назначенный плат.
Кто как сумеет.
В руки — и с Богом!
Травы не пригнём —
Так невесомы.
Не обернёмся и не упрекнём.
Что нам показывать муку при Нём —
Невознесённом?
Вслед захлебнётся в сырой теплоте
Чей-то невольник...
Стоит ли медлить на самой черте?
Как мы условны на здешнем холсте!
Даже не больно.

Какие бальные снега
В такой нежданный день недели!
И полумаски мы надели —
Затем, чтоб друга и врага
Узнать —
Одним рукопожатьем.

И вот моё простое платье
Переполняет берега.
Мазурка пенится волною —
И всё, что станется со мною,
Уж решено меж нас двоих.
И я читаю с губ твоих —
Уже моих —
Простое слово...

А завтра вечность —
Я готова.
Позор этапа —
Я готова.

И рек холодных берега —
Затем, чтоб друга и врага
Узнать —
Уже без полумаски...
Снега опальные летят.
И нет конца печальной сказке,
Затем, что свечи не хотят
Погаснуть.

Мы уедем в страну Италию,
А оттуда ещё куда-нибудь.
Мы возьмём с собой колокольчик,
Пару кисточек и тетрадь.
И не будет нам жертвы праведной,
Приговора
И оправдания.
Лишь останутся основания
Для умеющих обвинять.

Мы с тобой заведём собаку,
Чёрную и большую.
Ты мне выстроишь дом из пряников
С белой башенкой и окном.
Я забуду, как плакать шёпотом,
И тебе письмо напишу я,
То, которое перехвачено
И подшито давным-давно.

И как дети после болезни —
Новый голос и новый взгляд,
И уже никогда — в назад —
Мы полюбим другие песни.
Пусть винят или не винят.

1

Этому граду никто не подымет век.
Улица взведена — только не побеги!
В городе мёртвых — живому держать ответ.
Слышишь — по лестничной клетке —
их сапоги?

В этом забвении — век не расти траве,
В этом молчании — только кричать во сне!
Наше дыхание — здешней зимы трофей,
И на губах у прохожих не тает снег.

2

Итак,
Купанье Чёрного коня
На Чёрной речке.
Всплеск диагонали!
И офицеры встали у воды.
Итак — снега над белыми полями
И вкус свободы тает на губах.
Наш ход — из клетки в клетку.
Нет, не плачь.
Пусть не тебе — корона королевы.
Не плачь, не снись.
Моё каре смертельно.
Как просто подстрелить мою планиду:
Не росчерком — движением руки — одним.
Не надо.
Не смотри туда.
Не в первый раз над белыми полями
Такой декабрь —
Смешенье пуль и крыльев.
Зачем нам знать,
Когда река чернеет?