Инна Сола - Сила любви

Рассыпав кудри колокольцев,

И ветром ввергнутая в дрожь,

По листьям собственным идешь

Цветами феи неприступной.

Рожденная из недр земли,

Ты претендуешь на свет мира —

Десятки глаз своих открыла

Во избежанье темноты.

Своей кипенной белизною

И стеблем, что не знает лени,

И неустанною игрою ты делишь

Свет на светотени.

Ты поделила свет на тень,

Владычество свое умножив;

Вот так бы мне – не обезножив,

Осилить все, чем полон день.

На плавучей той станции умерла бесприданница,

Под монету судьбы, разыграв на орла.

И, спугнув птицу белую души улетающей,

Все звенели цыганские голоса.

И росой плачут склоны родные, приволжские —

Не впервой увидать им ту странность людей,

Что так любят без продыха, и гуляют без времени,

И, как песнь, испевают жизнь любимой своей.

Женихом отпоются все песни цыганские,

И костюмы обносятся все до нитки – сполна,

Но одно не проносится и не продырявиться —

До краев, до отчаяния в его сердце – тоска.

И, живя с той, другой, нелюбимою, коротает дни

по часам,

А ночами цыганскими, звездными по глазам тем

скучает,

Бесприданницы той глазам…

И любовью своей окаянною, что дала взвод смерти

часам,

Понял – погубив свою бесприданницу, без

приданого остался сам.

Ну, а та, что любила – любит: до краев, до конца и

вновь,

И приданое не забудет, а приданое нам – любовь.

Он сказал, что вся жизнь эта – сон,

Сон и – звезды, мечту нам дарящие,

И те странные встречи с луной,

Лица абрис мой холодящей.

И что запах весны – лишь мираж,

Ненадолго с ума нас сводящий,

И что капля дождя – слеза,

Из души моей исходящая.

Что касания рук – тепло,

Как то солнце – уйдет, закатится,

И судьба, – потому что сон —

не простит и не раскается.

Все пройдет, пролетит, просочится,

Взмах ресниц лишь будет в конце.

Ты сказал, что вся жизнь – это сон,

Но так явно болит мое сердце…

Мой поцелуй стеклу я доверяю,

Но – не губам твоим,

И твои губы только повторят

Через стекло рисунок губ моих.

Ты даришь поцелуи, как сласти

раздаешь,

И в этом вижу я свое несчастье.

И легкость поцелуя своего,

Как серебро ты отдаешь,

И золото моих губ получить —

Стремишься к власти.

Ничто не постоянно в этой жизни —

И тополь, что любовь венчал,

Уж сбрасывает листья.

И ветер нам конец любви,

Должно быть, наколдует.

Так почему же в первый раз

Сама тебя целую?

Спасибо времени мгновенью,

Что за руку твою держусь,

Но знаю, что за время,

Неподвластное терпенью,

Своею грустью расплачусь.

У времени терпенья нет,

Но не замедлит бег своей

Реки и не убежит вперед,

И плот дрейфует мой

Меж этих двух широт.

Мне направление мое не поменять,

И, вопреки течениям реки, я за

мгновения

Любви твоей борюсь;

И ты мою ладонь разжать

не торопись —

В моей ладони лишь одно:

Билет мой – грусть.

Пичужку ту не узнают,

Не узнают и сколько ей лет,

И голос ее не услышат,

И глаз не увидят вовек, —

Она затаилась в грудине,

Где бьется горящий комок,

Где песни свои впускает

В кроваво-текущий поток.

И, с каждым днем прорастая,

В словах дорогих звеня,

В себя мою душу впускает,

Слова любви говоря.

И так до меня было вечно,

И после меня будет впредь —

Любви крылатой пичужкой

Над морем людским лететь.

Последняя попытка в воскрешениях моих…

О, дай, Господь, мне силы,

Разбив себя на атомы, нырнуть в пучину

мироздания

И воскресить себя тем светом, что воскрешает

В вечности слова, проходит через смерть и сквозь

могилы.

О, дай мне силы на попытку увидать, как в

вечности

Расходятся и сходятся мосты случайностей