Эдуард Асадов - Избранное

Мерно плещет спящая река…
А над нею песнь и звон гитары.
Песнь любви… В ней радость, и тоска,
И покой, и вьюги, и пожары…

Петь её с подругою вдвоём
Хорошо! И всё же, скажем честно,
Не под каждой дверью и окном
Песне этой прозвучать уместно.

Не всегда. Да вот хотя б сейчас
В комнате, за этой вот гардиной,
Мать сидит и не смыкает глаз
У кровати маленького сына.

На диване в пёстром беспорядке
Кубики, жирафы и слоны,
Зайцы, носороги и лошадки
Дремлют в блеске матовой луны.

Спит «зверьё» беспечно, тихо, мирно…
Лишь солдатик — честная душа,
Сжав приклад и став по стойке «смирно»,
Верно охраняет малыша.

Что мальчишке этой ночью снится?
Впрочем, может быть, и ничего.
Он уснул. А матери не спится.
Мать сидит и смотрит на него.

Вот он спит, не знающий тревоги,
Тот, кому в большую жизнь идти.
Перед ним открытые дороги,
Но уже с ухабами в пути.

Он шагнёт, он солнцу улыбнётся,
Но, хоть трижды будь он молодец,
Сколько раз он больно ушибётся,
Встретясь со словами: «Твой отец».

Да, отец… Он не войдёт открыто,
Не посадит сына на плечо,
Не подбросит к синему зениту,
Не сожмёт в объятьях горячо;

Не притащит ёжика в газете,
Не набьёт за пазуху конфет.
«Твой отец…» Он хоть и есть на свете,
Но считай, что все равно, что нет!

Он придёт, но не путём победным.
Нет, не старшим другом, не отцом,
А всего лишь сереньким, судебным,
Жалким «исполнительным листом».

За окошком дальний звон гитары…
Сыплет с неба звёздный листопад…
Под луною всюду нынче пары,
И везде о чувствах говорят.

«Я люблю!» — взволнованная фраза.
Сколько тут заманчивых огней!
Все ж прошу, товарищи, не сразу,
Повстречавшись, обращайтесь к ней.

Не ханжа я. И нравоученья
Мне смешны. А тут вот не смешно.
Слишком уж огромное значенье
В этих двух словах заключено.

Мы ль суровы, или жизнь сурова,
Я не знаю. Только ты пропал,
Если вдруг, сказав большое слово,
Чувств больших при том не испытал.

И когда придёт к тебе иное
И объявит радостно: «Ты мой!»,
Как ломать все то, что ты построил,
Как с другою поступить судьбой?

Все долой? Ведь тут пришло большое!
Но постой! Проверим, поглядим.
Может быть, и это все пустое?
Может быть, и это только дым?!

Кто б ты ни был: женщина ль, мужчина,
Все продумай, прежде чем решать,
Чтоб кому-то у кровати сына
Горьких слез потом не проливать.

Сон смежил мальчишечьи ресницы.
Тихо ночь над крышами плывёт…
Спит малыш, а матери не спится,
Мать ему вполголоса поёт.

Бьётся в стекла звёздная метель
Вместе с тополиною порошею.
Пусть, малыш, летят к тебе в постель
Бабочками сны твои хорошие.

Нам пока тревоги не видны,
Что ж, на то и сетовать не станем.
Спи, мальчишка, — голубые сны
Снятся людям только в детстве раннем.

Хорошо о подвигах мечтать,
Мчаться к звёздам, плыть по бурным рекам,
Только, прежде чем героем стать,
Стань сначала честным человеком.

Будь таким во всем и до конца,
А преграды — пусть они встречаются!
Знай, что горы, звезды и сердца
Только честным в жизни открываются.

Млечный Путь, мерцая, смотрит вниз,
Дремлет ива с вербою-подружкой…
А вверху торжественно повис
Месяц золочёной погремушкой.

Речка чуть дрожит под ветерком…
Полночь уж сменилась с караула…
Где-то нынче, чмокая рожком,
Гордая любовь твоя уснула…

Встреча ваша, милый, впереди.
С крепкой дружбой, с песней, с соловьями…
Только не обидь её, гляди,
Злыми и ненужными словами.

Скоро день, фанфарами трубя,
Брызнет светом ярко-золотистым.
Пусть же будет счастье у тебя
Вот таким же солнечным и чистым!

Бьётся в стекла звёздная метель
Вместе с тополиною порошею.
И летят, летят в твою постель
Бабочками сны твои хорошие.

С портфелем и тетрадками под мышкой
Галина быстро шла по переулку.
Она спешила: как-то там сынишка?
Ходил ли с тётей Шурой на прогулку?

Надет ли шарф? Накормлен ли малыш?
Вот так всегда: уходишь на работу,
А в сердце бесконечная забота,
И целый день торопишься, спешишь.