Петр Киле - Таинства красоты [Стихи и поэмы о любви]

Проснувшись, ты с улыбкой засыпаешь вновь,
Вся нега красоты и вся любовь,
“Венера” Тициана иль Джорджоне, -
Весь мир передо мною, как в тумане тонет,
Сияя утренней звездой.
Воспоминания восходят чередой -
Зарницы грез и новых знаний,
Волненья, стыд несбышихся желаний, -
Вся жизнь и утро, утро дней.
А небо на востоке все ясней.
Пора, вставай! У Музы завтрак на столе.
И ей на лекцию. Я снова на Земле
С ее зарей в полнеба,
С прекрасным городом, во славу Феба!

Я выбегал к Неве, где не было гранита,
И берег, как в селе, земля изрыта
Дождями и водой, с полоскою песка;
К мосту стремительно неслась река.
С Литейного вступал я в мир старинный,
Всегда таинственно пустынный.
И мимо Эрмитажа на Дворцовый мост,
Где я оглядываюсь, словно здесь мой пост.
Так некогда ходил я в Университет
И в дождь, и в снег, рассеянный поэт,
Взволнованный и тихий, как в музее,
Что с небом на заре все ярче и светлее,
Весь упоенный грезами, мечтой
И города всемирной красотой.

О, Летний сад! Я вновь приветствую тебя,
Как детства милые, предвечные края.
Приветствую твои таинственные сени,
Приют богов и муз, и стольких поколений,
Что здесь прошли преважно иль смеясь,
И стар и млад в загробный мир сойдя в свой час.
Я некогда вступил в твои пределы юным
И ныне внемлю отзвучавшим струнам.
Как солнца яркий луч
Ликующе пробьется из-за туч,
Отрадой мне повеяло небесной
От мифов Греции чудесной.
Лишь боги вечны, полны юных чувств,
Волшебные создания искусств.

Бесплодной жизнью духа утомленный,
К прекрасному весь устремленный,
Я здесь бродил, всесилья красоты
Улавливая всюду знаки и черты.
Деревья и листва,
Меж ними синева.
Вокруг прекрасный город, солнцем освещенный,
И остров-сад уединенный,
Как в роще посвященный музам и богам
Античный храм.
Или, как сцена, где актеры мы,
Взошедшие едва на свет из тьмы,
Уж время наше истекает,
Как сад пустеет на закате.

“Божественной комедией” впервые здесь,
Под сенью вековых деревьев сада,
Я зачитался и, сходя по кругам Ада,
В края родные уносился весь.
Все впечатления в мои младенческие годы
От дней, ночей величественной природы,
От мифов и сказаний старины
Вдруг ожили во мне, как сны,
Иль страхи, что поныне будят слезы,
Иль первые пленительные грезы
О счастье, о любви - из детства моего,
Сродни по тайному значенью
Поэта странному виденью.
Поэзии чудесной волшебство!

Какая связь меж Адом и годами детства,
Когда природа впрямь - таинственное действо?
Между Чистилищем и юности порой,
Когда душа стенает мировою скорбью?
Меж Раем в небесах и первою любовью,
Привнесшей в сердце вечный идеал и строй?
Свершилось чудо: чтоб не быть обузой
Любовь и вера обернулись Музой,
И Данте сотворил жестокий мир, как Бог,
Велик, прекрасен и убог.
И лишь поэзии ярчайший свет
Сквозь потрясения веков и лет
Сияет, как сверхновая звезда, на удивленье,
Все мироздание взывая к Возрожденью.

Свершилось. Как! Единый мир,
Отрада наша и кумир,
Повержен, как землетрясеньем,
С рассудка помраченьем,
И прах дымится, льется кровь...
Обезображено все чистое, живое.
В анафемах клянут великое, родное,
Мечты весенние и первую любовь...
Добро и зло переменив местами,
Как над детьми, смеясь над нами,
Писатели, художники, актеры
Бесчинствуют, как мародеры,
В стране своей, в ее хранилищах искусств
В восторге от разбоя и беспутств.

Когда приветливость у города - девиз,
И он прекрасен так, то, верно, Парадиз,
О чем мечтал строитель чудотворный,
Могучий и проворный.
Под именем иным он сохранил, как друг,
И старое прозванье - Петербург,
Лишь просиял таинственней и чище -
Великих теней вечное жилище.
А ныне что? Вновь наг и зол пришел разврат,
В обличье новом - за сто лет назад.
Не помня ничего, не имя возвратили,
Могилы повсеместно взрыли.
И нечисть мира хлынула на нас,
С экранов не сходящая сейчас.

Не странно ли заговорить стихами вновь,
Когда все позади - и юность, и любовь,
И воспоминаний радость, - только мука
От потрясений роковых с великою страной,
Разрушенной невиданной войной,
И с нею мучает нежданная разлука?
Что поднимает душу, и она поет,
Как в детстве, уносясь в полет
В тоске по всей Вселенной
С ее красой нетленной?
И Родину она находит без оков,
Встающей из глубин веков
До грозной для народов мира славы
Евроазийской сверхдержавы.