Фернандо Пессоа - Лирика

Рождественские снега.

Дохнуло старинной грустью

У каждого очага.

И сердцу, для всех чужому,

Впервые она близка.

Мне снится тоска по дому,

Непрошеная тоска.

Смотреть так тепло и ново

На белую колею

Из окон гнезда родного,

Которого не совью.

x x x

Твой голос так наполнен лаской,

Твоих речей так нежен пыл...

Искать обман под кроткой маской

У сердца недостанет сил.

О музыка - гораздо боле,

Чем просто сочетанье нот!

И твой напев не оттого ли

Неодолимо к сердцу льнет?

Меня? Любить? Но внемлю голос..

Звучит неискренний мотив,

С которым сердце не боролось.

Я внемлю, верю - и счастлив.

Я знаю: счастье чуждо фальши,

Доколе не прейдет оно.

Я знаю... Говори же дальше.

Пускай ты лжешь - не все ль равно?

АБАЖУР

Этот свет уютный

(Не в моем окне)

Красотою смутной

Долетел ко мне

И застыл в покое

На полу моем,

Там, где я с тоскою

Заперся вдвоем.

И от света к тени

И опять назад

Проводил виденья

Мой дремотный взгляд.

Помню... Свет нездешний

Улыбался мне...

Это было прежде

И в иной стране...

И по светлой кромке

Я к нему плыву,

Бередя потемки

Снами наяву.

x x x

Здесь - простор, покой, дремота.

В них - от бытия защита.

Прошлое похитил кто-то,

И грядущее забыто.

Здесь - простор, покой, дремота.

Взор невинный, безобидный

Вспоминаю - и тоскую.

Но незримые ехидны

В суету влекли мирскую

Взор невинный, безобидный.

Море, небо, тишина.

Меж водой и небосклоном

Тень тончайшая видна

Голубая на зеленом.

Море, небо, тишина.

Да, наверное, сбылось бы...

Но ни воле, ни уму

Не исполнить наши просьбы,

Не расторгнуть нашу тьму.

Да, наверное, сбылось бы...

Память! Ты сродни забвенью.

Слушаю, сомкнув глаза,

И струится зыбкой тенью

На зеленом - бирюза.

Память! Ты сродни забвенью!

Не намеренно, отнюдь...

Были взоры безобидны,

Но пронизывали грудь,

Как незримые ехидны.

Не намеренно, отнюдь.

Без стремленья, без усилья...

Жизнь! Влачу тебя доселе,

Как ветряк забытый - крылья,

Что вращаются без цели,

Без стремленья, без усилья.

Безысходность роковая,

Отрешенье гробовое...

Поникаю, сознавая,

Что один, увы,- не двое.

Безысходность роковая.

x x x

Здесь, в бесконечность морскую глядя, где свет и вода,

Где ничего не взыскую, где не влекусь никуда,

К смерти готовый заране, вверясь навек тишине,

Так и лежал бы в нирване, и отошел бы во сне.

Жизнь - это тень над рекою, что промелькнет ввечеру.

Так по пустому покою тихо идешь, по ковру.

Бредни любви суть отрава: станет реальностью бред.

Столь же бессмысленна слава, правды в религии нет.

Здесь, от блестящей пустыни прочь отойти не спеша,

Знаю: становится ныне меньше и меньше душа.

Грежу, не веруя в чудо, не обладав, отдаю

И, не родившись покуда, смерть принимаю свою.

Необычайна услада: бризом прохладным дышу,

И ничего мне не надо: бриза всего лишь прошу.

Это на счастье похоже, то, что дано мне теперь:

Мягко песчаное ложе, нет ни страстей, ни потерь.

Выбрав тишайшую участь, слушать, как плещет прибой,

Спать, не тревожась, не мучась и примирившись

с судьбой,

В успокоенье отрадном, от изменивших вдали,

Бризом пронизан прохладным здесь, у предела земли.

x x x

Всю летнюю благую синь

Мне застят зимы небом сирым...

В геенну огненную сгинь

И отпусти мне душу с миром!

Мне горько по твоей вине:

Ум в скорби, чувство непокорно.

Мысль о тебе всегда при мне

И, как безденежье, упорна.

С мечтою мне не совладать.

Мне не влюбить тебя. И пусть.

Что делать мне? Грустить и ждать,

Когда пойдет на убыль грусть.

Да, знаю: сердце страждет, ноя,

Как зуб. Не я сказал. Не ново.

Любовь к тебе - как паранойя.

(Что толком значит это слово?)

Смешно? О да! И всем известно.

Но то, что это все и впрямь балаган,

сумел вложить я честно

В пять строф и в объективность ямба.

x x x

В ночи, не ведающей обо мне,

Уже давно пора взойти луне,

Но проблески ее размылись в дрожи.

Забыл не знаю что. Живу во сне.

Какое выбрать "я", не знаю тоже.

Что за туман лег странной пеленой

Меж вечной смутой чувств моих и мной?

Час междуцарствия, пора больная.

Ко мне прильнул бесстрастно бриз ночной.

Я сплю. Но кто уснувший "я", не знаю.

Вся суть моя, я сам - ничто, и вот

Все, чем я жив, во Мне как боль живет.

Ночь - меч в ножнах, не вступишь в споры с нею.