Коллектив авторов - Великолепная десятка - Сборник современной прозы и поэзии

– Баки пусты – слышу голос офицера. – Придется идти пешком!

Сажусь на мокрые ступеньки прямо под дверью. Вытягиваю ноги.

Ветер звенит стеклом вчерашнего солнца. В трещинах между стенами сквозняк.

Ёжусь.

– Ты ищешь кого-то здесь?

Человек в ковбойской шляпе выныривает откуда-то из темноты.

Пожимаю плечами.

Он пристраивается рядом со мной, расстегивает рваную куртку. На груди у него огромная фляга в форме сердца. Он снимает ее, отвинчивает крышку и жадно пьет, кашляя и утираясь грязным рукавом.

– Война не скоро закончится, ты еще успеешь найти, – прислоняется плечом.

Поля шляпы закрывают прорези глаз в маске.

– У тебя есть имя? – спрашивает вдруг. – Или ты тоже безымянная, как все вокруг?

Позолоченная маска с птичьим клювом съехала на бок, обнажив худые серые щеки.

– Анна – проговариваю. – А у тебя?

– У меня проще. Я солдат. Повезет – убьют тут. Не повезет – доберусь до Вазастана.

Он смеется, толкает меня плечом.

– Не дрейфь! Мы доберемся! Учебка – это не самое плохое место.

Замок плавает между облаков.

Серые шпили то исчезают, то появляются на поверхности.

От каменных часов на башне осталось лишь крошево. Ветер, набежав, перекатывает волны пыли.

– Сукино время!

Малыш грязно ругается. Он, хромая, бегает по плацу и грозит небу тростью.

На нем парадный мундир оберфюрера. Усики, словно траченные молью, торчат клочьями.

– Зиг хайль! – Малыш взбирается на невысокий помост.

Рядом три солдата вскидывают руку в приветствии.

Флаги тихо шлепают на ветру.

Малыш уже что-то выкрикивает, брызгает слюной, заламывает руки и стучит кулаком по трибуне. Его голос срывается на шипение, а потом на свист.

Он ловит ртом воздух, оглядывается и опять вскидывает руку.

– Зиг хайль!

Оборачиваюсь.

Бело-голубым пламенем вспыхивают прожектора, рассекая черноту сгустившихся сумерек.

– Ложись!

Кто-то рванул меня за руку и опрокинул на землю. Волна пыли набилась в рот.

Отплевываюсь.

Мечи прожекторов, пошарив по небу, останавливаются, замерев у лунной тропы к замку.

– Не двигайся! – рядом локоть солдата в ковбойской шляпе. – Ты что? Дура? От храбрости ошалела, да?

Помост мерцает зелеными и желтыми подсветками.

Вскидываю тяжелую снайперскую винтовку.

– Не промажь! – ковбойская шляпа щекочет мне щеку.

– Да жми ты, сука! – Малыш машет мне с помоста. – Жми, ну!

Стеклянные бисерины повисают в воздухе.

Я веду Его за руку куда-то под лестницу, торопясь и охая, путаясь в замках и застежках. Обжигаю дыханием, прижимаюсь щекой к горячему животу, стою на коленях, как будто прошу милостыню.

– Если бы ты был деревом, я вырезала бы твои инициалы у тебя на боку. И ты бы не почувствовал боли, потому что деревья не чувствуют боли.

– Я бы почувствовал.

Он пульсирует между рукой и ладонью, провожает каждый сантиметр, каждую линию, протягивается вдоль лица, будто пересекает.

А я жадно касаюсь кончиком языка по краешку, по самому жгучему – острому – лезвие – разрываясь и тая, чувствуя, как по губам больно хлестнули тяжелые и соленые брызги.

– Зачем тебе это?

Мои руки все еще дрожат. Прячу их в карманы, втягиваю голову в плечи.

Птичий клюв позолоченной маски утыкается мне в плечо.

Отворачиваюсь и зажмуриваюсь, потому что миллиарды глаз опять распахнулись по всему телу.

– Зачем? – он повторяет уже у виска.

– Потому что с тобой!

Даже не насквозь, поверх тела, по изгибам, точно и уверенно, как по струнам. Врывается вовнутрь, больно, напирая и раздирая в кровь кожу на пальцах, с шумом вдыхая чужой запах города.

Даже не приподнимусь, чтоб коснуться, чтоб сесть потом спина к спине, упираясь лопатками в друг друга.

– Не надо! – скажу зачем-то.

И голос прозвучит эхом, наполнит звенящую пустоту запахом, движением и жестом. Вплетусь, как лента в косы, вожмусь, чтобы запомнить, чтобы вынести на коже хотя бы частицу. Остыну, не разжимая дрожащих рук.

– Карлсоны не плачут! – прошепчешь в самое ухо. – Запомни, ладно?

Под ногами уже слоистый лед, редкая снеговая плешь.

На ногах «кошки» с шипами, на головах капюшоны.

Где-то впереди голос инструктора:

– Не торопиться, не отставать… Сохранять дистанцию!

Солнце выкатывается прямо под ноги.

Город внизу.

Почти на ладони.

Острые шпили и коробки-небоскребы.

Лунная тропа.

Темные квадраты.

Наступаем на собственные тени.