Еще немного, и придем к обеду”.
И вдруг навстречу выбравший маршрут
Старик в каком-то ветхом одеяле:
- Мадам, простите, как его зовут?
Как вы ребенка своего назвали?
Я не ослышался? Мне показалось, Марк?
И моего так младшенького звали…
Мы жили в Лодзи, но случилось так,
Что я один живу здесь, на Урале.
А вы, случайно, не евреи? Ба…
Не может быть! Родные, неужели?
Ведь всех убила жуткая судьба
Да как вы в этом пекле уцелели?
Я вижу вас! А из семьи моей
Погибли все вокруг. О дети, дети!
Я думал, я - единственный еврей,
Я думал, что евреев нет на свете!
А стужа становилась все сильней,
Мела поземка четкими кругами.
Арти. Зима. Единственный еврей
Смотрел на нас бездонными глазами.
--------------------
* Арти - рабочий поселок на Среднем Урале
Баллада о золотых часах (из цикла "Мое военное детство")
Раздел:Гражданская лирика
Посвящаю маме, Доре Петровне Луцкой
Войне к лицу голодные весы.
На хлеб все вещи мама обменяла.
Остались лишь старинные часы,
Их в прошлом веке бабка завещала.
У нас – ни крошки, а у них – мука,
Полкомнаты завалены мукою.
И просит мама в доме казака,
Держа часы опухшею рукою:
- Мне б пуд муки, сынишку подкормить,
Тогда, глядишь, дотянем до весны мы.
Взамен часы хочу вам предложить,
Две крышки, золото, швейцарской фирмы.
- Швейцария! Уже полно всего!
Вчера вот принесли гавайские гитары…
А слышь, деваха, нынче за кого
Воюют эти самые…швейцары?
- Швейцария – нейтральная всегда,
Ей повезло, там голода не будет.
- Нейтральная? Ну, это – ерунда!
Сейчас любой за что-нибудь воюет!
Я в долг не дам ни другу, ни врагу!
Обжегшись молоком, теперь на воду дую!
Вот ты, воюешь, значит, за муку,
А я за личный интерес воюю!
И я задаром ничего не дам!
Ну, принесла ты эту безделушку,
Ей красная цена – пять килограмм!
Коли согласна, я возьму игрушку!
Велик соблазн набрать в мешок мечты,
Но что-то маму тут остановило:
Семейная реликвия, а ты…
И больше ничего уж не просила.
Ушла домой, не удержав слезы.
Хозяин долго вслед ей петушился:
- Вишь, гордая! И ешь свои часы!
Гляди, чтоб сосунок не подавился!
…И снова сны из черной полосы,
Часы же сохраняют точность хода…
Лежат в шкатулке старые часы.
Реликвия.
Семьи.
Войны.
Народа.
Первая бомбежка в Запорожье (из цикла "Мое военное детство")
Раздел:Гражданская лирика
В городе с плотиной Днепрогэса,
С островом, где бунтовала Сечь,
Первая бомбежка. В поднебесье
Юнкерсы, что крупная картечь.
Первая бомбежки панорама,
Вой сирены, жуткий громобой.
Кто-то дико вскрикнул: “Мама, мама!
Мама, поднимайся, что с тобой?”
“Граждане, воздушная тревога!
Граждане!..” А дальше не слыхать,
Сбило репродуктор, и убого
Он улегся на мою кровать.
Но рукой отцовской извлеченный
И, размазав слезы на лице,
Встрепанный и жутко потрясенный,
Хомутом повис я на отце.
- Марик, успокойся! – крикнул громко,
А жене – спокойно у дверей:
- Одеяльце захвати с пеленкой
И бегом в убежище! Скорей!
А внизу пожары цвета меди,
Справа, слева – огненный завал.
Мы бежим. Вокруг бегут соседи.
Вот и вход в убежище, в подвал!
Всюду перепуганные лица
Всюду ожиданье – быть беде!
А у входа – человек в петлицах,
Кажется, майор НКВД.
В белолунном свете серебристом
Он стоит и охраняет дверь:
- Здесь бомбоубежище чекистов!
Граждане, во двор! Ищите щель!
Но ведь бомбы падают со свистом,
Словно факел полыхает двор.
- Здесь бомбоубежище чекистов! –
Продолжает повторять майор.
- Подержи-ка сына малость, Дора! –
Говорит отец. Его рука
Вмиг берет за шиворот майора,
А ногою он дает пинка…
А внутри убежища, в перинах
И подушках, утонувши в них,
Возлежали дамы в пелеринах
И горжетках. Очень дорогих.
Кучами стояли чемоданы,
И сервизы дыбились горой.
Очень были недовольны дамы,
Что нарушил кто-то их покой.
Дамы смотрят злобно и с тоскою,
Слышу маму, говорит она:
- Я ребенка с краешка пристрою,
Извините, к нам пришла война!
Раздел:Пробирная Палатка (Рубрика)
«До поцелуев, до объятий,
До снега, мрака, до всего,-
Предстала женщина без платья,
Как голой свадьбы торжество!»
Читать дальше