Хаим Нахман Бялик: Стихотворения и поэмы

Несешь ли приветы от братьев Сиона,

Далеких и страстно любимых?

Скажи мне, слыхали ль они мои стоны,

Рыдания братьев гонимых?

И знают ли, сколько врагов беспощадных

В чужбине меня окружает?

О, пой же скорей о долинах отрадных,

Где яркое солнце сияет!

Несешь ли привет от цветов Иордана,

Его безмятежной долины?

Скажи, излечил ли тяжелую рану

Г-сподь у родной Палестины?..

А долы Сарона [2] Сарон (Шарон ) – равнина на восточной стороне Средиземного моря , Левоны вершина

По-прежнему ль льют ароматы?..

Что с лесом Ливана — главой исполина,

Проснулся ль тревогой объятый?..

И стелются жемчугом росы Хермона [3] Хермон – гора на севере Израиля.

Иль капают тихо слезами? —

Все так же ль блестит Иордан полусонный,

Журчит голубыми струями?..

А тучи все так же ль Сион окружили

Подобием сумрачной сетки?..

О, спой о земле ты, где жизнь находили

И гибель нашли мои предки!..

Завяли ль цветы, что весной насаждал я, [4] Завяли ль цветы, что весной насаждал я – В этой строфе восемнадцатилетний поэт демонстрирует слияние своего «я» с древним еврейским народом.

Как блекну и сам я, унылый...

А ярко и мощно тогда расцветал я —

Но гибнут могучие силы...

Скажи, что тебе мои песни шептали?..

Ты ждешь ли, чтоб поздно иль рано

Те песни, проснувшись, сердца взбушевали,

Как ветры дубраву Ливана?..

Где братья, что сеяли хлеб свой, рыдая?

Пожали ли с песнями ниву? —

О, если бы крылья — взлетел бы туда я,

Где зреют миндаль и олива!..

Привет тебе, пташка! Привет, дорогая!

Опять прилетела ты с юга!

Душа стосковалась, по песне скучая...

О, пой, заливайся, подруга!..

1891

Перевод С. Маршака

[5] Стихотворение написано под влиянием «Ветки Палестины» М.Лермонтова

Мир тебе, птица, ты снова вернулась,

К окну моему издалёка.

Как сердце мое по тебе стосковалось,

Как было ему одиноко!

Спой-расскажи мне, моя дорогая,

О грезах людских и мечтаньях.

Ужель даже в теплых и ласковых странах

Живут и плодятся страданья?

Встречала ли ты моих братьев в Сионе

И нет ли мне вести-привета?

Им счастье даровано, мне — боль и беды,

Но знают ли братья об этом?

Но знают ли, сколько противников злобных

Стеною меня окружает?

Спой же мне, птица, о крае, где вечно

Осень не наступает.

Не шлют ли привет мне плоды молодые,

В долинах набравшие силы?

Утешен ли старец Сион иль, как прежде, —

Руины ему да могилы?

Шарона [6] Шарон – равнина на восточной стороне Средиземного моря земля и Ливана вершины —

Дают ли душистую мирру?

Проснулся ль отец кипарисов и кедров,

Являя красу всему миру?

Роса на Хермоне [7] Хермон – гора на севере Израиля. , как жемчуг, ложится

Или слезами сочится?

Струится ли светлый поток Иордана,

Высится ль гор вереница?

Спускаются ль с неба тяжелые тучи,

Предвестники горя-печали?

Спой, птица, о крае, где пращуры наши

Жизнь и смерть познали.

Не вянут ли мирты, взращенные мною [8] Не вянут ли мирты… – В этой строфе восемнадцатилетний поэт демонстрирует слияние своего «я» с древним еврейским народом. ,

Как сам я теперь увядаю?

Когда-то и я был цветущим и сильным,

О том лишь, увы, вспоминаю.

О чем шепчут листья кустов придорожных,

Ответь-расскажи, моя птица;

О давних изгнаньях, о новых надеждах

На то, что страна возродится?

А братья мои, те, что пашут и сеют,

Какие поют они песни?

Обресть бы мне крылья и перенестись бы

В край роз и миндаля чудесный!

А что расскажу тебе я, моя птица?

В чем ты ожидаешь признанья?

Не песни, а плач от меня ты услышишь,

Стоны и причитанья.

Поведаю я всем известную повесть

О тяжкой судьбе на чужбине,

О бедах несчетных былых и грядущих,

О зле, торжествующем ныне…

Оставь же меня и лети, дорогая,

В пустыню лети или в горы.

Для пения создана ты, не для плача,

Для счастья, а не для позора.

Не стон наш с тобою излечит больного,

Не он зарастит мою рану.

От слез только сердце, как мятые травы,

Глаза застилает туманом.

Кончаются слезы — нет больше надежды,

Но боль — без конца, без начала:

Мир тебе, птица, и дай Бог, чтоб радость

В песне твоей звучала.

1891

Перевод Я. Либермана

Тот же старец, ветхий, слабый,

Весь он высох, весь в морщинах,