Хуан Хименес - Испанские поэты XX века

В марѳвѳ теплом неясном
опушка ближнего леса;
горизонт, золотой и атласный,
полон лунного блеска,
как сказочная страна.

В груди какие-то всплески,
словно плещет струя вина.

Дверцу в сказку я приоткрыл с опаской
и Младенца в яслях осветила луна.

Деревья — ярче костра
в осенние вечера…
На прибранном этом поле,
в этом сквозном раздолье,
где нет ни души, они
так бесконечно одни!

Смешны им наши вопросы!
Нас видят эти колоссы
насквозь — прожигает нас
золото вечных глаз.
Душам нашим в укор
солнечный их убор!

Пришел, как жизнь, короткий,
прощальный, тихий вечер.
Конец всему родному…
А я хочу быть вечным!

Листву в саду кровавя
и душу мне увеча,
пылает медь заката…
А я хочу быть вечным!

Как этот мир прекрасен!
Не задувайте свечи…
Будь вечным, этот вечер,
и я да буду вечен!

Подай мне, надежда, руку,
пойдем за незримый гребень
туда, где сияют звезды
в душе у меня, как в небе.
Закрой мне другой рукою
глаза и потусторонней
тропинкой веди, слепого
от снега твоей ладони.
Зато мы такие дали
увидим при свете грусти:
под полной луною сердца
любви голубое устье.
Меня схорони во мне же
от жара мирской пустыни
и путь протори в глубины,
где недра, как небо, сини.

Безумна королева —
и ты сняла, смеясь,
корону сновидений
и бросила ее к сверкающему солнцу.
Нагая, вся — объятье, —
о ночь твоих волос!

У меня по щеке пробежала слеза
и лицо у тебя исказила.
Что за сила в прозрачной, как воздух, слезе?
Что за страшная сила?

Безудержной водой
была ты и ушла из-под ладоней!

На чьей груди замедлится твой бег
и где эамрет он заводью зеркальной —
и ты уйдешь, затихшая, в себя,
в глубь жаркого и сказочного моря?

О свежий ключ, который вечно бьет
в тебе и без конца в тебя уходит,
затягивая все, чем истомился,
в оцепенелый свой водоворот!

О, как же ты глядела!
Казалось,
моя жестокость откромсала веки.

И я рванулся —
из последней дали! —
как тонущий, к живой твоей душе,
на вечный свет — к радушью маяка
на берегу спасительного тела!

На́ море штиль, серебристая ночь
хочет помочь мне развеять унынье.
Путь до тебя и закатов твоих
выстелен сплошь неподдельной синью.
Ах, если бы мне
доплыть до тебя на этой луне.

Апрель без ясной близости твоей
та же зима, лишенная сиянья.
И без его цветов в твоем дыханье
весь год весна цветущая ветвей.

Ты подлинней весны и ты пьяней,
ты роза истины в конце скитанья,
лужайка сокровенная и ранний
благоуханный ветерок с полей.

Каким покоем дышит мир вечерний.
Источник нежности, твой смех струится,
и мы с тобой единый силуэт.

И розу я сорву, она без терний,
твой ветерок овеет мне ресницы,
и осенит мне лоб твой чистый свет.

Как это было, как все было, боже?
— Ты лживо, сердце. Разум, ты в смятенье.
Все было словно ветра дуновенье?
Или на легкий бег весны похоже?

Так зыбко было, словно в летней дрожи
пух одуванчика, одно мгновенье
живущего… И так исчезновенье
улыбки в смехе незаметно тоже…

Дыханье ветра, одуванчик, крылья
весны июньской, тонкая улыбка… —
о память горькая, пчела слепая! —