Александр Гитович - Избранное

Был я молод и грешен,
Но рассудок сберег —

Оттого неизбежен
Этот грустный упрек.

Он упрям и взаимен,
Он не стар и не нов,

Он — как праведник Пимен
И Борис Годунов.

Полон вечной печали,
Он не всем по плечу:

То, что мне не прощали,
То и я не прощу.

Он почти неизменен
До конца своего,

Он вполне современен —
Даже больше того.

К опасным приближаясь берегам,
Два голоса, во мраке, над камнями.
Один: живешь и ссоришься с друзьями
Другой: умри, понравишься врагам.

Когда придет Печаль с Отчаяньем в союзе,
Ты, может быть, запомнишь навсегда,
Освободясь от маленьких иллюзий,
Судьбу большого — малого труда.

На Севере, на станции Оленьей,
Меня настигло горе. Падал снег.
А был со мной один — на удивленье
Простой и настоящий человек.

И с ним — почти шестидесятилетним —
Вдвоем мы вышли в тундру. У костра
Он мне сказал: «Тут будет незаметней
Все то, что нас тревожило вчера».

Я не хочу, чтоб жизнь была легка мне.
Но память так твердит об этом дне:
Мне помогали мхи, деревья, камни...
Ужели люди не помогут мне?

В тайниках души, в тревожных недрах,
Сознаюсь: порой неясно мне —
С кем пирую? Кто мой друг, кто недруг
Так однажды ночью на войне,
Среди сосен низких и горбатых,
Подходили к нам из-за пурги
Люди в маскировочных халатах:
Не поймешь — друзья или враги.

Немного ближе иль немного дальше,
Побольше иль поменьше было фальши,

Не все ль равно, кто длань свою простер
Московский или питерский актер?

Их освещала рампа мне когда-то,
А ныне разум моего заката

Проник сквозь грим — и я теперь смотрю,
Смеясь и плача, на свою зарю.

Знаете забавные занятья —
Нарядить кого-нибудь шутом,

А потом встречать его по платью
В нашем странном веке золотом.

Сколько надо разума и силы,
Чтобы вовремя уйти во тьму.

Человека в раннюю могилу
Провожают все же по уму.

Давным-давно, не знаю почему,
Я потерял товарища. И эти
Мгновенья камнем канули во тьму;
Я многое с тех пор забыл на свете.

Я только помню, что не пил вино,
Не думал о судьбе, о смертном ложе.
И было это все давным-давно:
На целый год я был тогда моложе.

Пусть этой муке кто-то знает меру —
Мы знаем лишь ее страшнейший миг,
Когда в ночи, как жизнь, теряет веру
Влюбленный в эту веру ученик.

Может надо, пословице веря,
Нам учесть этот странный пример —
Как твоей помогали карьере
Те, кто слали тебя на карьер?

Там, где некуда больше податься,
Среди стужи, сводившей с ума,
Матерьял для твоих диссертаций
Поставляла природа сама.

Был твой путь неподкупен и долог,
И поэтому — веку подстать —
Лучше всех научился геолог
О поэзии нашей писать.

Ночью лоб мой весь в огне
И с трудом смежил я веки:
Как бы в судорожном сне
Ангелом сражен навеки.

Грустно светится душа
Ласковой лучиной ночи,
Еле в сумраке дыша, —
Но несчастье не пророча.

Мне снилось, что ты разлюбила меня,
Что я побежден среди белого дня.
Но странная боль не позволила мне
Оружие взять, как я брал на войне,

Где все понимали, что я не могу —
Пусть раненым — сдаться на милость врагу
И вот я томлюсь без тебя и друзей
В плену у смертельной печали моей.