Евгений Витковский - Век перевода (2006)

Там пустоши на берегах безлюдных
И старая деревня там была,
А вечер там исполнен звуков чудных —
Я слушал, как звонят колокола.
Не знаю я, как мне попасть туда,
И если я там буду, то когда?

Во сне обитель зла я увидал:
Дома пустые вились в два ряда,
А между ними темная вода —
Зловонный нескончаемый канал.
Там окна в стенах кое-где видны,
И ветер подгоняет ком листвы,
Но окна эти черны и мертвы —
Их освещает тусклый свет луны.

Там нет следов и звуки там нерезки —
Лишь от воды, текущей в океан
На поиски чужих далеких стран,
Теченья утомительные всплески.
Откуда эта дрянь во сне взялась
И смоет ли теченье эту грязь?

«Сен-Тоудского звона берегись!» —
Услышал я и бросился бежать
По переулкам сумрачным опять,
Лишь изредка бросая взгляды ввысь.
Мне это крикнул старый человек —
Он крикнул мне и скрылся тут же прочь;
А я бежать пустился в злую ночь,
И был безумства полон этот бег.

Вновь «берегись!» звучало как приказ,
Что это значит — я не знал из книг,
Мне это прокричал другой старик;
Я «берегись!» услышал в третий раз.
Бежал я, сердце рвалось из груди —
И черный шпиль увидел впереди.

Жил Джон Уэтли в миле от селенья,
В хибаре у подножия холма;
И он был недалекого ума —
Такого все о нем держались мненья.
Он книгам посвящал весь свой досуг,
Искал себя, держась от всех вдали, —
И вот морщины на лицо легли,
В глазах застыл невиданный испуг.

Так проводил и ночи он, и дни,
Каким-то бесом словно одержим;
И как-то раз втроем пошли за ним —
Но в ужасе пришли назад одни.
Там с духами Уэтли говорил —
У каждого по паре черных крыл.

От Ленга, где чернеют пики гор
Под звездами, не видными в ночи, —
Там света неизвестного лучи.
И пастухи ведут свой разговор,
Что этот свет холодный, голубой
На отдаленном маяке горит,
Где Старый Он живет, и говорит
Он с Хаосом под барабанов бой.

Еще они вам скажут шепотком,
Что в желтой маске это существо,
Но что оно с невидимым лицом
И нет под маской этой ничего.
Ходили люди к свету маяка —
Но не вернулся ни один пока.

Не знаю, отчего, но с давних лет
Живет предвосхищение во мне;
Оно — как будто трещина в стене,
Волшебный открывающая свет.
В нем ясности определенно нет —
Как будто вызываю я во сне
Воспоминанья о далеком дне,
Где приключенья дивного секрет.

Тогда леса, закаты мне видны,
Селенья, города, холмы и шпили,
Я слышу песни, что мы так любили,
И вижу море и огонь луны.
И стоит жить видений этих ради —
О них мечтаю я, как о награде.

Один раз в год, в осеннем грустном свете,
Над бездной океанской пустоты
Щебечут стаи птиц нам с высоты
О той стране, что держат на примете.
Сады там зеленеют на рассвете,
В них расцветают белые цветы —
Туда зовут неясные мечты
Птиц, забывающих о здешнем лете.

Они летят в одну из дальних стран,
Где город белобашенный встает, —
Но, лишь пустыня бесконечных вод,
Под ними расстелился океан.
Однако же из темной глубины
Им песни позабытые слышны.

Меня новинки вовсе не манят —
Мне в старом городке пришлось родиться:
Из окон крыш виднелась черепица
И в пристань упирался дальний взгляд.
Лучи заката лились с высоты,
Расцвечивая уличную пыль
И золотя церквушки острый шпиль —
Виденья детской сказочной мечты.

Сокровища, не ведомые тлену,
Соблазн для злобных призраков таят,
Что по дорогам спутанным летят,
Земли и неба пробивая стену.
Они, освободив меня от пут,
Встать одному пред вечностью дают.

Он стар был, когда нов был Вавилон,
Была его загадка долго скрыта;
И наконец из-под кусков гранита
Предстал, прекрасен, нашим взорам он.
Там было много древних прочных стен,
Широких мостовых и старых плит,
И изваяний фантастичный вид —
Вот мир, попавший в лет ушедших плен.

Вниз уводили ветхие ступени
К загадочным развалинам ворот;
Камнями был завален узкий вход —
Там древностей таинственные тени.
Но, вход пробив, мы крикнули «беги!»,
Услышав снизу грозные шаги.