Коллектив авторов - Поляна №1 (3), февраль 2013

Студент первого курса, будущий охотовед Валерка, вернулся из института в общежитие и забросил тетрадь с лекциями за тумбочку Учить или повторять услышанное на лекциях ему не хотелось, друзей-однокурсников в общежитии не было. Валерка подошел к стенному шкафу, открыл дверцу…

– Пожевать бы чего… – Но в шкафу оказались только пустые бутылки из-под водки, пива и молока. – Одна, две, три… всего сорок штук. Пойти, что ли, сдать? Тут денег, как минимум, на торт…

От мыслей о торте у Валерки засосало под ложечкой. Он постучал рукой по карману куртки, звякнула мелочь. Достал несколько монет, подбросил их на ладони. Восемнадцать копеек. Не густо, даже на комплексный обед не хватает в институтской столовке. Только на сигареты «Прима» и спички «Пламя революции».

Тогда, на рубеже семидесятых-восьмидесятых годов прошлого века, одна пачка сигарет «Прима» стоила четырнадцать копеек, а коробку спичек можно было купить за одну копейку. Бутылка водки, батон вареной колбасы или килограмм мяса стоили относительно недорого, хотя кому как. Но того же мяса или колбасы в годы, когда Валерка учился в Кирове на охотоведа, днем с огнем в магазинах было не найти. Как раз в то время для проживающих в областном центре были введены первые продуктовые карточки. После этого каждый городской житель получил возможность купить семьсот граммов вареной колбасы (без запаха мяса) и двести пятьдесят граммов бутербродного масла, которое по мере таянья на горячей сковороде превращалось в белую пену. Удовольствие от поедания такого количества дефицитных продуктов растягивалось на месяц, до получения следующих карточек-талонов.

Такое масло лучше на хлеб намазывать – учили Валерку старшекурсники.

Жарить на нем было невозможно. Обязательно картошечка подгорит, и любой продукт будет испорчен. Бутерброд же окажется полезен…

Валерка с ребятами соглашался.

Оставлю мелочь на завтра, до стипендии еще тянуть и тянуть, подумал Валерка и положил монеты обратно в карман. Вышел из комнаты в коридор общежития, прикрыл за собой дверь и уселся на подоконнике. Посмотрел в окно на улицу и закурил. Затянулся горьковатым сигаретным дымом.

– И куда это весь народ подевался? – прошептал Валерка и опять стал смотреть в окно. Сыро, слякотно, что ни говори, конец февраля.

– Брателло! Дай прикурить.

Валерка вздрогнул и обернулся на голос. Коренастый малый, среднего роста, одетый в шубу из искусственного меха и шапку из меха росомахи, подошел к окну. Сел рядом на подоконник. Снял с головы лохматую шапку, а огромных размеров портфель поставил рядом с собой на пол. Валерка протянул незнакомцу горящую сигарету. Тот прикурил «беломорину». Пыхнул дымом.

– Юра! – представился он.

– Валерка!

– Ты с какого курса? – улыбнулся Юрка.

– С первого, а ты?

– С третьего.

– Что-то я тебя в общаге раньше не видел.

– Да я тут пока не живу. Я из отпуска только вернулся.

Валерка не понял ответа.

– Из какого отпуска?

– Из академического. Из какого еще?

– Что, выгоняли?

– Сам уходил, – парень на секунду задумался, – по состоянию здоровья и по семейным обстоятельствам.

– Бывает, – протянул Валерка.

– Ага! Бывает! – Юрка рассмеялся. – За пьянки, разгильдяйство и дебош.

– Хороши у тебя семейные обстоятельства, – улыбнулся и Валерка.

– Шучу! – Юрка докурил папиросу и раздавил окурок в консервной банке, служившей ребятам пепельницей. – Ты какие сигареты куришь? – спросил он.

– «Приму»!

– Сразу чувствуется, портянкой воняет.

– Да ладно, портянкой, – Валерка потянул носом воздух. Пахло сигаретным дымом.

– Ты «Беломор» лучше кури. Вреда от этих папирос организму нет. Одна сплошная польза.

– Скажешь тоже, – не согласился Валерка. – Разве не знаешь, что капля никотина убивает лошадь?

– Так то лошадь. А ты кури «Беломор» фабрики имени Урицкого. Слышал о таком революционере?