Перец Маркиш - Стихотворения и поэмы

Снятся рыжие горы мне, петли кремнистых дорог,

Обдувающий сильных верблюдов сухой ветерок...

Кто же, кто же мне сон мой, о мир молодой, разгадает?

1922

Перевод Д. Маркиша

* * *

Слезливый зябкий дождь на катафалк косится,

А катафалк пустой печальной мглой одет.

Мертвы гробовщиков бесчувственные лица,

Глаза глядят в листы зачитанных газет.

Свисают корни ног, как в черный зев могилы.

Могильщики молчат, понуры, как всегда,

Незваны в этот мир, непрошены сюда.

И лошади бредут, понуры и унылы.

Навстречу — юноши. У них, как быть должно,

На утренних устах — улыбка молодая.

Кому куда идти — не всё ли им равно?

Крадется катафалк, в тени свой стыд скрывая.

Цилиндры черные как черные клыки...

В газеты сумерек глядят гробовщики.

1922

Перевод А. Корчагина

ЭЙФЕЛЕВА БАШНЯ

1

А ты? Ничья? Ни с теми? Ни с другими?

Кто сможет выстонать такую одинокость?

И катятся псалмы, куплетики и гимны

К тебе, в заоблачье взметающийся остов!..

Посланцы гроз тебя не покорили,

Покой облек в сырой туманный мох;

Повиснуть на тебе хочу, как мельничные крылья,

О башня Эйфеля, оговоренный бог!

Кто, тучи разметав, тропу к тебе проложит?

Огрызком солнечным заря, качаясь, стынет...

Где голова твоя, печальный великан?

Мильон шагов спешит с дорог и бездорожий —

Но нету им путей к заоблачным пустыням...

Так утешай себя, вонзаясь в ураган!..

2

Я в голове твоей застрял угрюмой мыслью,

Четвероплеч, как ты, горбатая неясыть;

Плечистый мир внизу! И кто, скажи, осмыслит

Случайность всех начал и всех концов неясность?

Вот так, закутавшись в туманные перкали,

В овечьей шерсти туч торча над морем кровель,

Ты дни свои влачишь в унынье и в печали,

Заблудший, сумрачный, плененный Мефистофель!

Вот город — ткач-паук, а вот — скопленья мух,

Вот мухи мрут, жужжа, в мушиной катастрофе;

Кто пойман? Кто ловец? И кем улов исчислен?..

О вознесенный одинокий дух,

О сумрачный заблудший Мефистофель,

Лишь я в мозгу твоем застрял угрюмой мыслью!..

1922

Перевод А. Эппеля

К ПРОСТЫМ ГРУЗЧИКАМ

1

Прекрасны грузчики с затылками из меди,

С мускулатурою из бронзы голубой, —

Они сжигают рты огнем пахучей снеди

И вместе с лошадьми бредут на водопой.

О вас, изъеденных могучей солью моря

И стянутых кольцом канатов и пружин,

Изнемогающих под тяжким грузом горя,

Распятых на крестах взбесившихся машин,

О вас — моя мечта! Над городом больные

Клубятся сумерки, качаясь и дрожа, —

И вот туда, в моря, в просторы голубые

Летит моя мечта с шестого этажа.

О, вьющаяся медь кудрей и бород пылких,

О, мамонтовых спин невиданный размах!

Вы солнце нянчите на каменных затылках,

Вы землю держите на бронзовых плечах.

1922

Перевод О. Колычева

2

Последний скрип телег, последний вздох коней,

И — до зари базар охвачен тишиною;

Пустая темнота, как судно без огней,

Всплывает в улицы, уставшие от зноя.

Шагает грузчик там — веревки за спиной…

На лбу горячий пот прохлада осушила,

Он мышцы щупает, он дышит каждой жилой;

«Хороший был денек!..» Ложится мрак ночной,

И никнет тишина… Приятно на прохладе,

Под рваным картузом — всклокоченные пряди,

Как черная печать, картуз на голове;

Он щиплет теплые куски ржаного хлеба,

Жует и пристально глядит в ночное небо,

Где пыль субботних звезд в глубокой синеве.

1922

Перевод Д. Бродского

ГАЛИЛЕЯ