Софрон Бурков - ГРАНИЦА

Давать не стали, властный глас услышав,

Что недостоин чести русский сброд.

Когда не получилось грубой силой

Вживить в Россию западный манер,

Холопы заговоры запустили,

Спеша дойти до самых крайних мер.

Они возжаждали царя убийство,

Чтоб Западу всемерно угодить,

И злое чужеродное витийство

На почве русской нормой утвердить.

Но русский Самодержец Николай

Не убоялся громогласных пешек,

Прервал картечью на Сенатской лай,

А главарей повесил без задержек.

И вспомнил тех, кто покорил Париж –

Награды наконец нашли героев.

Крепил всемерно благодать да тишь –

Основы государственных устоев.

Холопам Самодержец Николай –

Душитель-вешатель, «Никола Палкин»,

Тупица, солдафон и полицай.

И так живучи подлые их враки!

И не смущает их, что это бред,

Ведь рождены холопами смутьяны.

В их душах ничего святого нет,

Они всё роют революций ямы.

Они перемножают ложь на ложь,

И Милорадович, холопами убитый

За то, что не был до конца для них хорош,

Сегодня в ореол героя влитый.

Холопов Запада в России – пруд пруди,

Они везде и всюду, как микробы.

Они умеют сеть интриг плести –

Свои набить да Запада утробы.

Послушать их – ну, просто соловьи,

И трели их красивы, сладкозвучны.

Умны, предупредительны они –

И ждут, и создают свой случай.

Как им доверишься, так впрыснут яд

Безнравственного восприятья жизни.

Не нужен им ни друг, ни брат, ни сват,

Сверлит их душу ненависть к Отчизне.

За деньги, или же за просто так,

Да потому что совести не стало,

Они России – самый главный враг,

Они её не любят изначала.

Пойми, они скрывают суть свою,

Чтоб нас обманывать им было легче.

А не поймешь – ну что ж, тогда скажу:

«В моих стихах до нашей новой встречи!»

РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Революция – подлое дело:

Навязав перестройку в умах

На потребности только лишь тела –

Не душа чтобы, плоть песню пела –

Производит разруху в сердцах.

Сразу хочется много и сразу,

Наконец-то по-царски зажить.

Может, сам и не думал ни разу,

Но услышал волшебную фразу –

И готов краснобаям служить.

Их являются тесные толпы

Всех дурачить красивой мечтой:

Разжигаются искорки злобы,

Распыляются гнева микробы,

Поражая всех насмерть враждой.

И убийство становится нормой,

В душу коль допускается зверь.

Божья власть объявляется вздорной,

А власть золота – силой бесспорной:

Толстосумам – не хочешь, а верь.

И Россия на том поскользнулась,

Замечать не желая врагов,

Маскирующих злобу под глупость,

А безжалостность труса – под грубость

В мешанине предательских слов.

И войну средь своих допустила:

Брат на брата, и сын на отца.

Власть чужая собак всех спустила,

Русских била, гноила, гнобила,

Собираясь дойти до конца.

Но не вышло. Мы, русские, можем

Хоть из праха, но в правде восстать.

Пусть наш враг вылезает из кожи,

Мы из немощи выползем тоже,

Предъявляя бесстрашную стать.

И очистилась родина русских

От пророков дурного пути.

К правде путь не широкий, а узкий,

И на нём и подъёмы и спуски –

По нему так непросто идти.

И прославилась внове Россия

Под названьем Советский Союз:

Возродилась былинная сила,

И она ни о чём не просила –

К правде жизни работала в плюс.

Но без Бога не может быть правды –

Силы нет в человечьих умах:

Непременно истоки награды,

Или хоть бы какой-то услады

Видеть нужно им в разных делах.

И заразу, живущую в душах,

Разбудил снова знаемый враг –

Интересно нам было послушать,

А потом, наше общее руша,

Мы себе снова выбрали мрак.

Снова золоту дали свободу,

И оно нас в бараний гнёт рог,

И заводит бесовскую моду

На всё то, что негодно нам сроду,

Но зато будет золоту впрок.

Снова русских чернят и шельмуют,

Приспособив хомут «плюрализм»,

И пугают, страшилки рисуют,

Что, мол, русские снова бунтуют

За царизм, или даже фашизм.

Не умея придумать иного,

Всё в истерике бьются своей:

Эта нечисти шутка не нова –

Чтоб, не слыша правдивого слова,

Мы лишились бы наших корней.

Мы всё знаем про эти задумки.

Нам судьба – в правде Божьей стоять:

В безнадежье не складывать руки,

Претерпеть все духовные муки,

Только истине сердцем внимать.

И отвергнуть искус революций

Как испытанную западню:

Шум и грохот пустых резолюций