Софрон Бурков - ГРАНИЦА

Быть честным и верным, простым и надёжным,

Таким же, каким встретить друга хотим;

И в этом, почти беспросветно тревожном,

Жить мире, давая жить людям другим.

Он знал: есть у русских прямая дорога,

Да многим по ней расхотелось идти –

Искусов подброшено разных так много,

Что смысл затерялся исконный пути.

Но сам шёл вперёд, презирая опасность,

На белом коне, впереди остальных –

Примера геройского ведал он важность,

И в доблесть соратников верил своих.

Крушил он и силой, крушил он и правдой,

Он был настоящий, былинный герой,

Шептались враги: «Он – Суворову равный!»,

Теряя пред ним на победу настрой.

И Бог лишь ему изготовил победы,

Где подвигов много, но мало потерь,

Где души солдат командиром согреты,

И мимо идёт неминучая смерть.

Он с войском пришёл ко вратам Цареграда,

Исполнить надежды славянства стремясь.

Бежал гарнизон. Город был как награда.

Но против была императора власть.

В несчитанный раз для английской короны

Принесены в жертву России сыны,

Зато Александру не будет урона

Его обещаний, врагу что даны.

Был тот император горазд на щедроты –

Отторгнул Аляску, не взял Цареград,

И как-то бомбисты, ура-патриоты,

Его покарали на собственный лад.

И царствовать начал другой император,

Который Россию и русских любил,

И кредо своё доказал многократно,

И этим завистливых недругов злил.

Такому царю да такой воевода –

И русское царство вовек не сломить!

Но есть негодяев-подонков порода,

Готовая лучших гнобить и убить…

Был срочно отравлен наш витязь былинный,

Чтоб русская сказка опять прервалась,

И слух поскорей был запущен глумливый –

Чтоб эту с царём не увидели связь.

Его хоронила почти вся Россия –

Живыми шеренгами, валом цветов

От самой Москвы до села, где родился.

Прощались словами и молча, без слов.

Прощались с живою легендой по-русски,

Души исправляя суетную суть –

Себе запретив по-английски, французски

Своей перестраивать Родины путь…

У нас, православных, не числится мёртвых

Среди жизнь отдавших во славу Руси.

Давайте же вспомним из памяти стёртых

Простыми словами: «Нас, Боже, прости!»

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

Посвящается памяти псковских десантников, принявших

свой последний бой 29 февраля 2000 года в Аргунском ущелье

С врагами бой – всегда последний.

За правду жизни, но на смерть.

Слова другие – просто сплетни,

Не верь им ни сейчас, ни впредь…

Их было много – кто ж считает

Врагов, коль встретились лоб в лоб.

Но на войне и не бывает

Ни мирных, ни спокойных троп.

Они весь день атаковали,

Но были биты каждый раз.

К исходу дня они признали:

Им не прорваться через нас.

Враги кричали нам: «Сдавайтесь!

На десять наших – ваш один.

Или с дороги убирайтесь!»

Но мы там были не одни.

За нами, с нами – вся Россия

И, неизбывная в веках,

Её немерянная сила,

Сметающая нечисть в прах.

России сила – в русской вере,

Что нас в бессмертие ведёт

Из душ вытравливаньем зверя,

И в битву над собой зовёт.

А тут явился зверь пред нами,

Вооружённый до зубов

Осатанелыми врагами.

Ответ наш точен и суров!

Что не достанем автоматом,

Возьмём гранатой иль ножом,

Плечом к плечу мы будем рядом –

Пусть черти лезут на рожон!

И ни на миг рука не дрогнет,

Но будут зубы скрежетать,

Когда друг в забытьи застонет.

Будь проклят инородный тать!..

И вновь атака на рассвете,

И крики дикие врагов.

Нам есть, чем нелюдям ответить:

Непобедимы те, с кем Бог!

Боеприпасов, правда, мало,

Но для врагов найдём огня.

Его, чтобы на всех достало,

Мы вызываем на себя…

И миг последний, самый важный

Для тех, кто завтра будет здесь –

Врагам навяжем рукопашный,

Сбив окончательно их спесь.

Пусть их поганый предводитель

Умеет в бой за деньги гнать.

Но на войне тот победитель,

С кем враг боится воевать!

__________________________________________

Утром 29 февраля 2000 года в Аргунском ущелье приняла бой 6-я рота 76-й Гвардейской Воздушно-десантной Черниговской Краснознамённой дивизии. Девяносто против двух тысяч. На рассвете 1 марта бой закончился. В живых остались шесть российских воинов. Противник потерял убитыми более пятисот.

ОН ПОГИБ В НОЧНОМ БОЮ

Посвящается памяти родного брата моей мамы,

моего дяди Келина Петра Тимофеевича,