Борис Заходер - Заходерзости

Он ни за что и никогда
Не станет причинять вреда
Зверям любой породы.
И не вина его — беда,
Что избегает он труда —
Таков он от природы!

Нет, нет, над ним смеяться — грех!
Пускай на нем зеленый мех,
(Там даже моль заводится!)
Пускай он ходит в туалет,
Два-три разочка за пять лет —
Ведь недостатки есть у всех,
Тут спорить не приходится!

Вдобавок,
Что уж там скрывать!
Ленивец нам — родня:
Ленивцем могут обозвать
Тебя или меня…

Он нам родня,
Сомнений нет!
Он, как и мы, не знает,
Зачем родится он на свет,
Живет и умирает…

Нас сей вопрос — увы и ах
Волнует…
— А Ленивец?
— Он
О подобных пустяках
Не думает.

Счастливец!

У Мангуста
В животе было пусто
И у Лангуста —
Тоже не густо;
И кто-то кого-то
Съел —
То ли Мангуст Лангуста,
То ли Лангуст Мангуста.

В сущности,
Кто — кого —
Важно лишь для него,
Для него одного…

Осел женился
На Осе.
— Большой Осел!
— Но — не как все!

Окапи
Много-много лет
Скрывался от науки.
— Такого зверя в мире нет! —
Так утверждал учёный-дед,
А вслед за ним и внуки…

Когда же заявлял порой
Охотник темнокожий,
Что в джунглях всё же есть такой,
Слегка с жирафом схожий,
И даже (добавлял Пигмей
Из племени Ма-Дзапи)
Я лично ел таких зверей…
Мы их зовём окапи.

— Да это просто анекдот! —
Молчи, несчастный готтентот!
Негодовал учёный. —
Как может быть, что зверь живёт,
Наукой не учтённый?

Перед наукой ты — пигмей!
И, значит,
Спорить с ней —
Не смей!

Явились правнуки на свет,
И что же?
Дело в шляпе!
Им удалось напасть на след
Таинственных окапи.

…Теперь В ином зоосаду
Гуляют по вольере
У любопытных на виду
Диковинные звери.
Они красивы и стройны,
На удивление скромны,
У них глубокий, кроткий взгляд,
Глаза их
Словно говорят:
«Науке многое дано.
Да! Но…»

Приходила к нам горилла,
Нам горилла говорила:
— А по-моему, приматам
Не к лицу ругаться матом!..

Кому поверим, россияне, —
Своей душе,
Или заморской обезьяне?

— Вы слышали?
Бородавочник
Приобрел
Медицинский справочник!

— Вероятно,
Наводит справки,
Чем и как
Выводить бородавки…

Все меняется в мире.
Даже звезды в далекой своей бирюзе.
Неизменно на свете одно:
Шимпанзе.

Будь один шимпанзе
Будь миллион шимпанзе,
Будь она — шимпанзе
Или он — шимпанзе, —
Вечно равен себе самому
Шимпанзе.
Вечно верен себе
Шимпанзе.

Пусть же слабые
Гнутся, подобно лозе,
На извилистой нашей стезе;
Пусть друзья
Изменяют в житейской грозе;
Пусть любовь
Упорхнет на своей стрекозе,
Или даже ужалит, подобно гюрзе, —
Не изменит
Ни нам, ни себе
Шимпанзе!

Да-с,
К нему на кривой не подъедешь козе:
В каждом роде,
Числе,
Падеже —
Шимпанзе — он всегда
Шимпанже.
Ой, простите, ошибся!
В любом падезе —
Он всегда и везде
Шимпанзде!

В неустойчивом мире,
Где мог в Щедрина превратиться Бизе
Просто счастье,
Что есть Шимпанзе!

Вонючке
Не легко
Понять,
Как это можно — не вонять.

Ведь Скунс,
Который не воняет,
Свое достоинство
Роняет…

Суринамская Пипа!
Ты знаком, без сомнения, с нею?
Незнаком?
Как же так?
Вот так так!
Ай-ай-ай!
За тебя я краснею!
Можно Панду не знать,
Туатару,
Или Белоголового Сипа —
Но нельзя же не знать,
Что за зверь
Суринамская Пипа!

Хоть она обитает
В отдалённой стране — в Суринаме,
И поэтому редко, бедняжка,
Встречается с нами;
Хоть она некрасива,
(Только скромность её украшает!),
Хоть она из семейства лягушек —
Познакомиться с нею
Весьма и весьма не мешает!

…Там,
В тени альгарробы, квебрахо
И другой экзотической флоры,
Вечерами лягушки и жабы
Ведут неумолчные хоры.
Среди кваканья,
Уханья,
Писка, урчанья и хрипа
Слышен чистый твой голос,
Суринамская Пипа!
………………………………
У лягушек
Семейные чувства,
Как правило, слабы.
О потомстве
Обычно
Не слишком печалятся
Жабы.
А она —
Эта скромная дочь Суринама —
Хоть и жаба,
Зато
Исключительно нежная мама!