Петр Артемьев: Комиссар

Подняв к Распятию хорошенькое личико,

Она ласкала Его взором, Ангел словно.

И эта юная и кроткая крестьянка

Была в приходе лучшей христианкой,

Как местный говорил о ней священник.

Она же думала, напротив, что плоха,

Боялась искушений и греха,

Ходила к исповеди часто за прощением.

Работая по дому или в поле,

Лишь благовест она услышит колоколен,

Став на колени, перекрестит себя истово,

На время позабросив все дела

(На жатве, пахоте ли, шила ли, пряла),

И набожность ее от сердца чистого.

Она усвоила: тот в Бога богател,

Кто с голодающим делился хлебом

И уступал бездомному постель.

Люби людей – любим сам будешь Небом.

Еще ей нравилось раздаривать подарки.

Все, что имела, раздавала без конца.

В ней чувств соединились краски яркие,

И кроткий нрав, и красота лица.

Ее смирение ей придавало сил

Строптивой лошади утихомирить пыл.

И ни к кому враждебности заноза

Ее не мучила. Хотела лишь она,

Чтоб кончилась во Франции война.

О павших проливала она слезы.

И упованием ее прекрасных грез

Спаситель был Господь Иисус Христос.

Она носила в сердце эти грезы…

По городам и весям всей страны

Кипела рознь, и близкие соседи

Друг против друга шли, в конфликт вовлечены

(Имелась правда ведь у каждой стороны),

И масла новые и новые трагедии

Все подливали на огонь войны.

За Дофина, наследника законного,

В деревне Жанны были все односельчане:

Они хотели, чтоб убрались англичане

Из Франции, чтоб оккупационного

Режима не давил гнетущий пресс.

Но так не думали соседние крестьяне,

Которые в противном были стане,

Хоть жили рядом, через речку Мез.

В свой лагерь их сманили бургиньоны,

С английским троном заключившие союз.

Из разных сил возник пирог слоеный,

Имевший неприятный крови вкус.

И вследствие всеобщего раскола,

Жаннетта не ходила даже в школу:

Ведь школа там была, где находился «враг».

Была поэтому безграмотна она.

Детей и тех рассорила война,

И доходило дело до кровавых драк.

И в добрых мыслях девушки простой,

Созвучных с чувством любящего сердца,

Возникло то, что называется Мечтой.

Любовь ключом своим к Мечте открыла дверцу.

Как розочка, не снятая с куста,

Не срезанная лезвием металла,

Была наивна Жанна и чиста.

Что к Правде приведет, она мечтала,

Христос французов силою креста,

Законный Дофин станет королем

(С помазанным, что Бога знак, челом):

Господь даст в руки управление ему,

Как порученцу, Комиссару своему,

Над Францией Он власть ему вручит

И будет Сам для Дофина как щит,

Междоусобицы угаснет вскоре пламя

И насмерть не сойдутся в битве рати,

Французы все обнимутся, как братья,

Став как один под Иисуса знамя.

И эти грезы Жанны были слиты

С произнесением внутри себя молитвы.

Она хотела быть с собой наедине.

Забавы сверстников веселых – трали-вали! —

Ее все меньше с каждым годом волновали.

Она держалась от компаний в стороне…

Однажды странный мальчик на дороге,

С лицом серьезным, вдумчивый и строгий,

Ей повстречался и сказал: «Иди домой!

Тебя разыскивает мать – ты бродишь где-то».

Домой помчалась к матери Жаннетта,

В словах подростка видя смысл прямой.

(В ту пору было ей 13 полных лет.)

Но дома матери Жаннетта не застала,

Она тревоги чувство испытала,

И вышла в сад, и увидала Свет,

Но Свет не солнечный, природы неизвестной.

Он справа шел, и шел от церкви местной,

Позолотив своим сверканьем свет дневной.

И Жанна Голос услыхала необычный:

Красивый, повелительный и зычный,

Из сферы приходивший неземной.

ГОЛОС

Ты, Жанна, девушка из Гре и Домреми,

Наказ от Господа Спасителя прими.

Его я порученец, Комиссар.

И Свет усилился и вспыхнул, как пожар.

На этом фоне в новом сильном блеске

Фигура воина возникла с древней фрески.

Как змеи, кудри выбивались из-под шлема.

На нем креста была чеканная эмблема,

И воин препоясан был мечом.

Серебряные латы под плащом,

Блестя, в багряных прятались извивах,

И крылья белые во взмахах и порывах

Над алым возвышались кумачом.

Плащ отстегнув, движением плеча

Мантилью от себя откинул он,

Завесив золотистый небосклон

Полотнищем блестящим кумача.

Ресницы длинные, и глаз разрез широкий,

И женственно красивый строгий лик

Чувств новых в Жанне вызвали потоки,

И взор волнующий, открытый и глубокий,