Алина Литинская: Акварели

Мы говорили, будто на волнах качались,
Играя словом, как вода лучом.
Игра была не в том, что притворялись,
А в том, что не было притворства в том.

Я каждый день хожу по аллее
Мимо пустой скамейки.

Однажды на ней
появились двое,
А потом
опять — никого.

И теперь каждый день я хожу по аллее
Мимо очень пустой скамейки.

Быть может, что-то я не так сказала…
Я шла пешком от самого вокзала,
И знала, к горю своему, я знала,
Что больше не увидимся,
И то, что говорю — не говорила,
А делала лишь вид, что говорю,
О том, что ничего не происходит,
Вокзала нет, и поезд не уходит,
Что холодает только к ноябрю,
А нынче лишь сентябрь, говорю.

И что-то мне напомнило колодезь,
Где тени слов от стенки к стенке бродят
Гримасой превращаясь в каламбур,
Где след размыл значенье первозвука;
Перрон все поглотил: ему докукой
Бессмыслица и смысл вчерашних слов,
Он знает циферблат, а не приметы суток,
Из голосов вокзальных — крик гудков,
Я узнаю их нынче в крике уток,
Озерных уток ближних берегов.

Я шла пешком от самого вокзала,
И город спал; толпа вокруг сновала
При полной тишине и при беззвучьи ртов,
Лишь краткий крик гудков мой слух ловил из дали:
Мне показалось, ты меня позвал.
Лечу назад, но рельсы пустовали,
Перрон был пуст в двух тысячах зеркал
И небо надо всем бездомностью зияло…

… И снова шла пешком я от вокзала.

Дуга — и… Как невелика планета!
Плюс-минус океан — и все.
Полсуток солнце бьет в лицо,
Сжигая грани между “та” и “эта”.
А за спиной тихонько так и глухо
Звучит Вивальди. И припала ухом,
Качнувшись, в изумлении Земля.
И ничего уже остановить нельзя,
Мотора гул, Вивальди, ускоренье,
Покачиванья вечное движенье,
Покачиванье лодки на волнах
В такт колыбельной песни о ветрах,
Той песни, где расспрашивала мать:
“Ты где это изволил пропадать?”.
Я эту песню пела своим детям,
Не ведая, что следует за этим.
Откуда знать? Нам это не дано.
И я стою на берегу. А дно
Глядит озерными глазами в небо,
Как тот глядел, кто здесь со мною не был.
Я эту неподвижность берегу,
Как тайный смысл вечного движенья,
Включен мотор, но выключено время.
Я против времени по воздуху бегу.

Мой циферблат растянут океаном,
А вместо цифр — только лица, лица…
Им в памяти моей остановиться
Изображением графически-чеканным.

Помилуй Бог, реально или мнимо?
Береза милая и берег сердцу милый.
Какая воля вас сюда переселила?
Все повторяется. И все неповторимо.

Я проснулась в деревне
Под названьем Чикаго.
Соловей ночью пел мне
Где-то там, за оврагом.

Он поет не за деньги,
Удовольствия для.
Я живу в деревеньке
Под названьем Земля.

Деревенька не Бог-весть –
От порога к порогу.
Мне мила эта помесь
В деревенских дорогах.

В них тропинки горбаты,
И не видно им края.
Не гляди, что квадраты –
Это прихоть людская.

То ли быль, то ли небыль,
И фонарь за окном.
Кто здесь был, а кто не был –
Разберемся потом.

Я не знаю, поверь мне,
Где живу. Отвяжись.
Я живу в деревеньке
Под названием Жизнь.

Мне для того нужна машина,
Чтобы, садясь в нее, испытать
Иллюзию уюта этого мира.