И пенье рвётся в небеса.
Они бредут в своём смиренье;
Дрожат, слабея, огоньки,
Вплетая в хор созвучный вьюгу.
Лишь шаг – до утренней тоски –
Тогда припомнят зло друг другу.
* * *
Отрекаюсь от любых чудес.
В рождество нагрянули морозы.
Белый снег, что раньше в душу лез,
Стал в лучах заката нежно-розов.
В тёмный лес лыжня не повела:
Что петлять среди деревьев зайцем?
В доме только капелька тепла,
Но родной –
Как пять
Родимых пальцев.
Перед домом я опять в долгу, –
Горы недоделанной работы…
Умереть так сладко на бегу,
Задохнуться, словно от полёта
К той душе,
Что громко позвала, –
Но дела загнали в пыльный угол.
…Не случилось чуда, что ждала.
Ну а ночь уже пошла на убыль.
* * *
Рождество.
И такая печаль,
Всё о том, что не станет теплее.
Провороненных лет стало жаль,
Нужно было летать в них смелее,
На своей высоте, в облаках
(А не жаться к земле, как травинка),
Одолев притяженье и страх,
Что на этой земле я пылинка:
И попробуй сорваться в полёт –
Словно фокусник, ветер завертит.
Это чувство никак не уйдёт,
Так и будет, наверно, до сме́рти.
Эта снежная пыль за окном.
И игра – без конца и без края.
Постигая свой возраст с трудом,
Я о завтрашнем дне не гадаю.
НА КАТКЕ
Поехал столбик ртути вниз.
Гляди, как всё переменилось!
Бессмыслен стал любой каприз.
А был ли он? – скажи на милость.
Морозный воздух так студён,
Что сводит судорогой губы.
Как хорошо, что ты умён
И понял: вместе с днём
На убыль
Пошёл случайный интерес.
Огонь бенгальский тает быстро,
Хоть освещает всё окрест
(Но в том не так уж много смысла).
Минутка праздника в ночи.
Горит светло, не обжигая.
Тепла наивно не ищи.
Конёк, вихрь мощный высекая,
Вспорол каток на вираже…
Блестит в огнях софитов стружка.
И иней грусти на душе,
Что я едва ль твоя подружка.
* * *
А может быть, это судьба –
Замёрзшие крыши приметить? –
Когда фейерверка пальба,
Мир видится в розовом цвете...
Увидь же тот оползень с крыш,
Услышь же звон веток хрустальный –
И вот уже сам ты паришь
И видишь мир странно зеркальный.
Бежишь в лабиринте огней –
Где выход случится, не знаешь,
Зеркальных пугаясь дверей,
Себя не всегда понимаешь.
Сосулек полёт на ветру,
Играют волшебные грани…
Их дворник сметёт поутру́.
Зачем битый лёд под ногами?
* * *
Даря глазам от красок отдых,
Перевести заставив дух,
Снег плыл медлительно сквозь воздух,
Как из подушки нежный пух…
Её вспороли понапрасну,
Пытаясь жизнь перекроить,
Движеньем резким, очень властным,
Успев слезу на бязь пролить.
Снег плыл и плыл…
Дома врастали
В сугробы
Прямо на глазах.
Коль чуда ждать мы перестали,
Всё измеряя на весах,
Вдруг сплыли все проблемы разом,
Как предрассветный рваный сон.
Фонарь моргал подбитым глазом
Там, где дорога под уклон
Бежала резво и опасно
К покрытой снегом корке льда.
И было тошно и неясно:
Ещё бежит ль под ней вода?
Полз холодок ветрами с юга,
Что раскачают тонкий лёд –
И мы опять сорвёмся с круга,
Лишь рыбка в проруби блеснёт…
Не золотая, – та, что снова
Махнёт русалочьим хвостом.
Ты вновь не скажешь ей ни слова,
Пытаясь выловить шестом.
* * *
Вот и неизбежное настало:
Перестала слышать, – не кричи.
Белое из снега покрывало
Постелила жизнь сама в ночи.
Говорить бессмысленно и глупо:
Расшибётся птица о стекло.
Выброшена старенькая лупа –
Сквозь неё виднее было зло.
Мы сложили жизнь в одно мгновенье,
А теперь кусаем локотки.
И, страшась влетевших привидений,
На корню изводим сквозняки.
Наше Я,
Запущенное, злое,
Надрывая наши голоса,
Ворвалось, бездумно беспокоя
Тем, как бесполезны словеса…
* * *
В квартире гости…
И в прихожей дым. –
Клубки его ползут под дверь, как змеи.
Себя не ощущаешь молодым,
А голоса в дому звучат наглее.
Из стереоколонок – будто взрыв
Веселья, сумасшествия и звона.
И оглушённый, про гостей забыв,
Плывёшь по речке лунной, что с балкона
Упрямо льётся, душу теребя…
Ты в этот поезд прыгнул понапрасну:
Чужой вагон, где всё не для тебя,
А спрыгнуть на ходу уже опасно.
ПОСЛЕ РОЖДЕСТВА
Возвращенье в будни неизбежно.
Зазвенел будильника сигнал.
Жизнь бежит, –
Читать дальше