Галина Бочкова - Жизнь щедра

* * *

Oбщность чувствовать остро,

Можно даже молчать.

Обозначился остров.

Перестало качать.

Будто не было шквала,

Что по брёвнам разнёс

Плот, что крепко связала:

Плот из собственных грёз.

Рифов контуры смутны

В бирюзовости вод.

И ветра все – попутны.

Остров веры – растёт.

* * *

Ты уедешь.

Недели молчанья,

Безразличие к смене погод.

Всё прокручивать буду прощанье –

Из стекляшек выкладывать грот.

И слегка осуждать невесомость,

А не ветер, что гонит прочь пух;

И столь тесного мира огромность;

И синицу, что рвётся из рук.

Бог с тобой, проживём без опоры.

Только б лёгкое было перо.

Засевая бумаги просторы,

Пожинать бы тепло и добро.

Другу

1

Нет времени погоревать:

Дела, бумаги, мельтешенье.

Себя на части стала рвать,

Хотя нуждаюсь в утешенье.

Успеть и это бы, и то,

Да отоспаться бы для «формы».

Самостоятельна зато.

И жизни праздной знаю нормы.

Не верю в дружбу.

Будет день,

Когда ты станешь мне роднее,

Но буду я твоя лишь тень,

Что на закате всё длиннее.

2

По капельке лето уходит,

Скупое на солнце до слёз.

И за нос старательно водит,

Настроив на скользкий прогноз,

На то, что однажды вернётся,

Нежданным теплом одарив.

…И солнце как будто смеётся

Над тем, что не сочен налив.

3

День один лишь остался от лета.

Солнце в полдень – как тот золотой!

(Плыли в тягостной дымке рассвета

Сны кувшинок и ночь над водой.)

Жизнь отдать суете на потребу?

Завтра сникнуть кустам от дождя.

И доверие к сердцу – нелепо

Разбросать по тетрадкам шутя.

4

Уже привыкла без тепла.

Согреюсь адскою работой.

Дрова сгорели все дотла,

А запасал ты их с охотой.

Согреюсь мыслями о том,

Что осень будет золотая.

И протолкну в желудок ком:

Он просто спазма горловая.

* * *

Ты помнишь ли дорогу,

Что к стогу привела,

Хотя ты шёл от стога

К дороге, что звала?

…К тому же стогу вышел

В смятенье поздних чувств.

Иль походя услышал

Ты снега свежий хруст?

И замер от испуга,

Что путь,

Как старый уж,

В кольцо свернулся туго

В преддверье ранних стуж.

* * *

Мокрый снег.

И зима на подходе.

И не пишется старый роман.

Чувства нежные нынче не в моде.

И не ставят для сердца капкан.

Разъезжаются ноги на тропке.

Тянет ноша своя – хоть кидай.

Близнецов-новостроек высотки

Упираются в о́блака край.

Только окна домов – словно соты,

Да не все они мёдом полны.

Суета, нервотрёпка, заботы,

Одинокие, рваные сны,

Где конец не стыкуют с началом

И всё в пропасть летят с высоты,

Грезят верным плечом и причалом

И в запале сжигают мосты.

Усталость

1

По головушке больше не гладишь.

Не стираешь печали с лица.

На меня час в неделю, но… тратишь.

И зимы не увидеть конца.

Да и день ото дня холоднее.

Снежный вырос до жуткого хруст.

В белый пух разоделась аллея,

По которой к тебе не вернусь.

Мне вослед не посмотришь, не крикнешь.

Ты, в себя углублённый, уйдёшь?

Головой меховой не поникнешь.

И в сплетенье деревьев нырнёшь.

2

Безбрежно.

Зябко. Чёрно-бело. Снежно.

Не щёлкнет будки телефонной дверь,

Что укрывала от дождей прилежно

Тебя, никем не приручённый зверь.

Декабрь шубейку шьёт из снега тихо.

И за душой – как будто ничего…

…Хотя б хлебнул любви-печали лиха!

A тут – усталость. Только и всего.

Кинолента

Зима в середине апреля.

Безудержно падает снег.

В истерике бьются метели.

Двадцатый закончился век.

Продрогли надевшие боты.

Урчат в чуть живой колее

И джипы

Отменной породы,

И топливо их – на нуле.

Конца этой ленте не будет:

Она – бело-чёрная вся.

…Не вышли мы в новые люди,

По старой стране колеся.

Последнее воспоминание

Я собираю всю отвагу:

Не замечать, как дни спешат!

Твои глаза, впитавши влагу,

Воды не выплеснут ушат.

Смотрю: провисла рта тесёмка.

Родник забился в кадыке.

И дыма лёгкая позёмка

Легко струится по руке.

Всё переменчиво в погоде:

В настрой любовный погружён.

…Букет кленовый на комоде –

Как марганцовкой обожжён.

Из прошлогоднего пожара.

И тронь – раскрошится весь в сор.

На шифоньере спит гитара

И струн гитарных перебор.

Ты не казнись. Вернуть всё поздно.

Уже от сердца отлегло.

Не принимай меня серьёзно.