Ирина Маркова: Стихотерапия

Я – остывающий вулкан,

Я – не опасен,

Но лишь хватаюсь за стакан —

Мой вид ужасен.

Как самогонки похлебал

И съел селёдку,

Три теплохода напугал,

Одну подлодку

Я и на суше аксакал,

И не на шутку

Три жигулёнка искусал,

Одну маршрутку

Я грозно пальцем детворе

Грозил без меры,

С котом подрался во дворе,

Забыв манеры.

И только дворник – вот нахал! —

С улыбкой злою,

Он со двора меня прогнал,

Махнув метлою.

Коль повезёт – я брошу пить,

Наступят будни,

Я протрезвею, может быть,

Уже к полудню.

В деревне нынче жизнь не шик,

особенно зимою:

собак пускают на шашлык,

а кошек – на жаркое.

Тоска в деревне круглый год,

и даже рыба не клюёт.

Работы нет, зарплаты нет…

В деревне жить давно привык,

Но вынужден, не скрою,

Пускать собачек на шашлык,

А кошек – на жаркое.

Строчу стихи, ведь я – поэт,

При этом помню чётко:

Работы нет, зарплаты нет,

А голод-то не тётка!

Стихи читать пришёл на пруд —

Ну, это что такое?

Собаки мрут, коты орут,

А я их – на жаркое!

Стихи читаю у пруда,

Тружусь – душа устала!

…Клевала рыба иногда,

А нынче – перестала!

Свой стих читает Николай

У леса на опушке —

Но поднялся собачий лай,

Заквакали лягушки.

Им не понять душевный крик,

Приправленный тоскою —

Собак пускает на шашлык,

Лягушек на жаркое.

Сосед по даче заскучал

И замахал рукою,

Затем угрюмо проворчал:

«Оставь собак в покое!

А чем лягушек обижать,

Поближе будь к природе,

Чем всех стихами раздражать —

Копайся в огороде!

Бросай стихи, уйми язык,

Иначе, без сомненья,

Читатель пустит на шашлык

Твои стихотворенья!»

На дачке я, рассеяв скуку,

порой рассказываю внуку,

что за холмом, в лесу вечернем,

Баба Яга живёт с Кащеем…

А сам я верю, как ребёнок,

в Бабу Ягу ещё с пелёнок.

Хоть я давно уж не ребёнок —

Поспорить с этим не моги —

Но верю я ещё с пелёнок

В разгул Кащея и Яги.

Когда ж, от дел изнемогая,

Я тихо отхожу ко сну,

То Бабою Ягой пугаю

Я зятя, внука и жену.

Когда ж, развеивая скуку,

Невольно ухожу в запой,

То твёрдо верю, как в науку,

Я в ступу с Бабою Ягой.

Метлой помахивает робко,

Летая в сказочном краю,

Я ж то ли ступку, то ли стопку

Себе для храбрости налью.

Огурчик насажу на вилку

Среди обыденных вещей.

Гляжу – схватился за бутылку,

Со мною чокаясь, Кащей.

Но вдруг Кащей заёрзал нервно:

«Я, право слово, развернусь!

Ягу я брошу – я ж бессмертный,

Поди, не раз ещё женюсь!»

И вторил я: «Долой заботы!

Женюсь – есть д е вица-краса!»

…И тут почувствовал что кто-то

Схватил меня за волоса.

Глаза я поднимаю кротко —

Сияют звёзды, ночь темна,

А надо мной со сковородкой

Стоит законная жена.

Я после дружественной пьянки

брёл переулком по Таганке,

устал и мыслями поник,

а к сумеркам клонился день,

но тут, возникнув, словно тень,

ко мне пристал мужик.

Я после дружественной пьянки

брёл переулком по Таганке,

А после дружеской попойки

Я плёлся в Питере вдоль Мойки,

Когда ж в Одессе я напился —

По Дерибасовской тащился,

Потом, в угаре и азарте

Я очутился на Монмартре.

Затем друзьям бросаю клич:

«Поедем все на Брайтон Бич!»

Но, протрезвев, себя я вижу

Не в Питере и не в Париже.

Глаза распахиваю шире —

Неужто я в своей квартире?

Посуда грязная у мойки —

Всё, что осталось от попойки,

И путешествие моё

Вмиг отошло в небытиё.

Недолго небо осенью дышало:

глядь – уж Зима катит в глаза…

Смирнов творил, ему казалось – мало,

Его перо творило чудеса —

Про то, как небо осенью дышало,

В багрец и золото одетые леса.

Про то, что помнит «чудное мгновенье»,

Затем про «гений чистой красоты»,

И были все его стихотворенья

Пределом поэтической мечты.

Поэт своим твореньем восхитился —

Какой, скажите, творческий полёт!

Но в зеркало взглянул и удивился —