Эдуард Асадов - Судьбы и сердца

Вы спустили штору не спеша
И тихонько в щелку наблюдали…
Славная, геройская душа,
Доблестней отыщется едва ли!

Впрочем, был и третий ротозей —
Ротозей с душонкою улитки:
Рыжий дворник, дядя Елисей.
Он взглянул и затворил калитку.

— Ну их всех в болото! — он сказал. —
Свяжешься, потом не расквитаться. —
Постоял, затылок почесал
И пошел с женой посовещаться…

Друг читатель! Что нам эти трое?!
Пусть они исчезнут без следа!
Это так… Да только мы с тобою
С ними чем-то схожи иногда…

Вот, к примеру, ловкою рукою
Жулик тянет чей-то кошелек.
Разве мы вмешаемся с тобою?
Чаще нет. Мы смотрим — и молчок…

Разве так порою не бывает,
Что какой-то полупьяный скот
К незнакомой девушке в трамвае,
Ухмыляясь, грубо пристает?

Он шумит, грозится, сквернословит,
Сотрясает хохотом вагон.
И никто его не остановит,
И никто не скажет: — Выйди вон!

Никому, как видно, дела нету.
Тот глядит на крыши из окна,
Этот быстро развернул газету:
Тут, мол, наше дело-сторона.

Не встречая никогда отпора
Самой гнусной выходке своей,
Смотришь — этот парень у забора
Уж ночных дежурит «голубей».

«Голубями» он зовет прохожих.
В самом деле, «голуби», не люди!
Если постовой не потревожит.
Грабь спокойно, ничего не будет!

Наши люди не цветы с окошка.
Воздвигали города в лесах,
Знали голод, видели бомбежку,
Рвали скалы, бились на фронтах.

Почему ж порой у перекрестка
Эти люди пятятся, дрожа
Перед слабым лезвием ножа
В пятерне безусого подростка?!

Мы тут часто оправданье ищем:
Всякое, мол, в лоб ему взбредет,
Вот возьмет и двинет кулачищем:
Или даже бритвой полоснет…

Только не затем ли он грозится,
Не затем ли храбро бритвой машет,
Что отлично видит робость нашу.
Ну а робких, кто же их боится?

Вот и лезет хулиган из кожи,
Вот и бьет кого-то, обнаглев…
И когда молчим мы, присмирев,
Это ж на предательство похоже!

Нынче плохо Громовой Галине.
У Галины Громовой беда.
Мой товарищ! Не пора ли ныне
С той бедой покончить навсегда?!

Громов ходит быстро вдоль вагона,
Нервно щиплет жесткие усы
И все чаще смотрит на часы,
Что сияют в глубине перрона.

Как нескладно все выходит, право,
Стрелки так стремительно бегут..
Вот до отправления состава
Остается только семь минут.

Он понять не может: в чем причина?
Что случилось? Ведь не может быть,
Чтоб Галина, верная Галина,
Не примчалась мужа проводить!

До сих пор все складывалось славно:
Он. Андрей, окончил институт.
— Ну, жена, Галина Николавна,
Вот диплом, а вот уж и маршрут.

Я геолог! Неплохое званье!
Ну не хмурься… Я ж приеду скоро.
Значит, Лешка, я и Бойко Таня
Едем под командой Христофора.

Христофор Иваныч! Сказка прямо!
Автор добрых тридцати трудов
Нас берет на поиски вольфрама.
«Самых, — говорит, — беру орлов».

Есть речушка со смешным названьем…
Вспомнил: «Каква»… Знаешь: лес… Урал…
Наших трое: Лешка, я и Таня.
Впрочем, это я уже сказал…

Нам на вс» три месяца даны.
— Эх, Андрюша, мне ли привыкать!
Тот, кто ждал любимого с войны,
Уж, поверь мне, научился ждать.

У Галины крыльями ресницы,
А глаза — два темных василька.
Улыбнется Галя — и река,
Улицы, деревья, облака —
Все в глазах смеется и дробится…

Вышло так: вдруг кем-то почему-то
Был маршрут «проверен», «уточнен»,
И отъезд в последнюю минуту
На день раньше был перенесен.

Как тут быть? Галинки нету дома,
А сегодня ехать… Вот задача!
Он поспешно позвонил знакомым,
На работу — всюду неудача!

Вещи все уложены давно
Нежными стараниями Гали.
Он письмо оставит. Решено.
И жену дождется на вокзале.

И сейчас вот быстро вдоль вагона
Он шагает, теребя усы,
То и дело глядя на часы,
Что сияют в глубине перрона.

Пять минут… Ведь это очень мало…
А Галины до сих пор все нет.
Может быть, письма не прочитала?
Где-то задержалась? В чем секрет?

— Эй, Андрюша, погоди немножко! —
И с площадки, прожевав галету,
Быстро спрыгнул веснушчатый Лешка —
Знаешь, есть счастливая примета: