Владимир Раевский - Стихотворения (Лирика декабристов)

И там с каким-то черным чувством

Привык смотреть на смертный род,

Обезображенный искусством.

Как истукан, немой народ

Под игом дремлет в тайном страхе:

Над ним бичей кровавый род

И мысль и взор казнит на плахе,

И вера, щит царей стальной,

Узда для черни суеверной,

Перед помазанной главой

Смиряет разум дерзновенный.

К моей отчизне устремил

Я, общим злом пресытясь, взоры,

С предчувством мрачным вопросил

Сибирь, подземные затворы,

И книгу Клии открывал,

Дыша к земле родной любовью;

Но хладный пот меня объял

Листы залиты были кровью!

Я бросил свой смущенный взор

С печалью на кровавы строки,

Там был подписан приговор

Судьбою гибельной, жестокой:

"Во прах и Новгород и Псков,

Конец их гордости народной.

Они дышали шесть веков

Во славе жизнию свободной".

Погибли Новгород и Псков!

Во прахе пышные жилища!

И трупы добрых их сынов

Зверей голодных стали пища.

Но там бессмертных имена

Златыми буквами сияли;

Богоподобная жена

Борецкая, Вадим, вы пали!

С тех пор исчез как тень народ,

И глас его не раздавался

Пред вестью бранных непогод.

На площади он не сбирался

Сменять вельмож, смирять князей,

Слагать неправые налоги,

Внимать послам, встречать гостей,

Стыдить, наказывать пороки,

Войну и мир определять.

Он пал на край своей могилы,

Но рано ль, поздно ли - опять

Восстанет он с ударом силы!

1822

ПРЕДСМЕРТНАЯ ДУМА

Меня жалеть? .. О люди, ваше ль дело?

Не вами мне назначено страдать!

Моя болезнь, разрушенное тело

Есть жизни след, душевных сил печать!

Когда я был младенцем в колыбели,

Кто жизни план моей чертил,

Тот волю, мысль, призыв к высокой цели

У юноши надменного развил.

В моих руках протекшего страницы

Он тайну в них грядущего мне вскрыл:

И, гость земли, я, с ней простясь, входил,

Как в дом родной, в мои темницы!

И жизнь страстей прошла, как метеор,

Мой кончен путь, конец борьбы с судьбою;

Я выдержал с людьми опасный спор

И падаю пред силой неземною!

К чему же мне бесплодный толк людей?

Пред ним отчет мой кончен без ошибки;

Я жду не слез, не скорби от друзей,

Но одобрительной улыбки!

1842

<����К ДОЧЕРИ>

Мой милый друг, твой час пробил,

Твоя заря взошла для света;

Вдали - безвестной жизни мета

И трудный путь для слабых сил.

Теперь в твои святые годы

Явленья чудные природы

Блеск солнца в радужных лучах,

Светило ночи со звездами

В неизмеримых небесах,

Раскаты грома за горами,

Реки взволнованный поток,

Луга, покрытые цветами,

Огнем пылающий восток

Зовут твой взор, твое вниманье,

Тревожат чувства и мечты;

Ты дышишь миром красоты,

И мир - твое очарованье!..

Твой век младенческий, как день,

Прошел, погас невозвратимо;

В незрелой памяти, как тень,

Исчезнет жизни след счастливый.

Тебя вскормила в пеленах

Не грудь наемницы холодной

На нежных матери руках,

Под властью кроткой и природной

Ты улыбался взросла.

Ты доли рабской не видала,

И сил души не подавляла

В тебе печальная нужда.

Отец, забывши суд людей,

Ночные думы, крест тяжелый,

Играл, как юноша веселый,

С тобой в кругу своих детей.

И луч безоблачной денницы

Сиял так светло для тебя!

Ты знала только близ себя

Одни приветливые лица,

Не как изгнанника дитя,

Но как дитя отца-счастливца!

И ты узнаешь новый свет,

И ты, мой друг, людей увидишь;

Ты встретишь ласки и привет

И голос странный их услышишь.

Там вечный шумный маскарад,

В нем театральные наряды,

Во всем размер, во всем обряды,

На всё судейский строгий взгляд

Ты не сочтешь смешной игрою,

Торговлей лжи, набором слов,

Поддельной, грубой мишурою

И бредом страждущих голов...

Нет, для тебя блестит, алеет

И дышит мир еще весной,

Твой лик невинный не бледнеет,

И не сверкает взор враждой.

А я в твои младые годы

Людей и света не видал...

Я мвого лет ве знал свободы,

Одних товарищей я знал

В моем учебном заключенья,

Где время шло, как день один,

Без жизни, красок и картин,

В желаньях, скуке и ученьи.

Там в книгах я людей и свет

Узнал. Но с волею мятежной,

Как видит бой вдали атлет,

В себе самом самонадежный,

Пустил чрез океан безбрежный

Челнок мой к цели роковой.

О друг мой, с бурей и грозой

И с разъяренными волнами

Отец боролся долго твой...