Василий Немирович-Данченко: Стихотворения

Родной земли открылось лоно…
О жизнь, о счастье юных лет!
И пали стены Ерихона
Под этот клич: «Да будет свет!»

Да будет свет, любовь, свобода,
Добро и правда на Руси…
Заря весенняя народа,
Вернись и вновь нас воскреси!

Ты видишь: сумерки нависли,
Мороз грозится на полях…
Слабеет песня… тускнут мысли…
Тоска — в душе и в сердце — страх…

Но тот, кто жил в святые годы
И созерцал их божество, —
Тот не поверит в смерть свободы
И мрака злое торжество.

Пусть гаснет день, пусть неизменный
Идет кошмар забытых лет, —
Мы помним голос вдохновенный:
«Проснись, народ, да будет свет!»

Пилат пусть руки моет снова,
Распнут свободу наконец —
Она опять под это слово
Воскреснет в тысячах сердец.

Под красным знаменем несли сосновый гроб,
Простой, как прост был тот, кто в нем заснул навеки!
Вот крышку подняли: прострелен бледный лоб,
За ухом смыта кровь, — такой пролились реки!
Но странными казалися застывшие черты,
Спокойные уста… Ни ужаса, ни боли!
На всем неясный свет суровой красоты,
В нахмуренных бровях печать железной воли.
Когда-то отнятый нуждою у полей,
Он в чуждом городе как вол работал годы.
В поту рождалася под яркий блеск огней,
Под грохот молота святая мысль свободы.
Чем мог бы послужить родному горю слез
Он, знавший хорошо тоску рабочей муки?
Он жизнью лишь владёл и в дар ее принес,
Он руки лишь имел и — отдал эти руки!
Он был простой солдат в святейшей из дружин,
Но встаньте все перед таким солдатом!
Измученный боец, безмолвный гражданин,
Чего он ждал в бою с всесильным супостатом?
Он знал, что не ему вкусить от райских благ,
Что, отдавая жизнь с восторгом и любовью,
Пока еще стоит его палач и враг,
Он ниву для других поит своею кровью.
И даже уцелев в победах первых дней,
Безграмотный, суровый и свободный,
Вернется он опять в слепящий блеск огней,
Под грохот молота, на труд свой безотходный.

Как пробудившиеся воды
Шумят, кипят, ломая лед, —
На праздник света и свободы
Идет народ!
Какое счастье, жизнь какая!
Гремит набат: вставай, боец!
Смотри: уходит темень злая, —
Вражде конец!
Напоследях в разгуле диком
Нагайкой тешится казак,
Он на твоем пути великом —
Слепой червяк.
Палач рычит, как пес голодный,
Глотая злобно яд слюны…
Не омрачит народ свободный
Своей весны…
Пускай клянет его с амвона
Монах под митрой золотой, —
Его, как пыль с Христова трона,
Снесет волной…
Солдат, облитый братской кровью, —
В нем всё же сердце мужика;
К нему протянута с любовью
Моя рука.
В тебе жила чужая злоба, —
Но близок час — прозреешь ты…
Ведь и на кладбище из гроба
Растут цветы!
Страны родимой исполины,
Одною дружною семьей
Пойдут народные дружины
На общий бой.
В счастливый день помянем честью
Всех, кто когда-то был разбит…
Народ своей победы местью
Не омрачит!
В прощеный день — открой объятья,
Каких еще нам ждать чудес!
Вчера враги — сегодня братья!
Христос воскрес!
Равны и люди и народы;
Поляк, и русский, и еврей —
Вы рек сомкнувшиеся воды
Среди морей!
У вас — одно и то же знамя,
Один девиз, один завет…
Всеочищающее пламя —
И жизнь, и свет.
Бушуй же, вихрь народной воли,
Еще стихийней и грозней, —
Не страшны родовые боли
Прекрасных дней…
Победа не дается даром,
В ней мука, радость, страх и кровь,
Она готовит нам пожаром
Родную новь…
Когда зерном нальются нивы —
Святилища могильных плит
Работник вольный и счастливый
Благословит.

Ружье на гвоздь, мечи долой!
Друзья, пришла пора иная:
Проложат нам широкий путь
Теперь перо и мысль живая.

На страже бодрствуя давно,
Сожгли мы пороху немало;
В борьбе окреп народный дух
И наше сердце возмужало.

Стяжали в битвах роковых
Знамен изорванную груду,
Но нива знания пуста
И мрак глухой царит повсюду.

Позорно связан мощный ум,
И мысли словно в клетках птицы,
И только книга озарит
Его душевные темницы.

Еще висят на них замки,
Вороты заперты сурово,
Но рухнут вдребезги они
Под молотом живого слова.

Спешите, дорог каждый час!
Свернул ты шею злому игу,
Скорей на школьную скамью
За воскрешающую книгу.